Джип, ноутбук, будущее
Шрифт:
Булочек с кунжутом в дореволюционной России не пекли, хотя, наверное, если бы клиент попросил — испекли бы и с кунжутом, и с арахисом, да хоть с березовой стружкой. Но обе руслановы девчонки кунжут не любили за его манеру застревать в зубах хуже малиновых косточек, так что ограничились обычными кругленькими. Котлету для бургера зажарить — вообще плевое дело, она состоит-то только из говяжьего фарша, да соли, так что получилась всего-то с третьей попытки (оказывается, плоские котлеты имеют тенденцию к скукоживанию, становясь меньше булки размером). Ну а сыр, помидоры, огурцы, маринованный лук — который Юля просто обожала — майонез с горчицей — это можно и в дореволюционной
Однако про себя Лазаревич подумал, что надо срочно придумать, чем занять Юлю…
На следующий день неожиданно для всех — для всех членов семьи Лазаревичей — ударил праздник под названием Сретение. О котором они — все трое — знали только то, что в этот день змеи в лесу сплетаются в клубок и могут искусать, если в лес войдешь. В лес они и так не собирались и вообще — было ощущение, что они что-то с чем-то перепутали: какие еще змеи в феврале?!
Благо, под рукой был живой справочник по любым вопросам по имени Танечка.
Живой справочник, услышав вопрос о том, что вообще полагается, нужно, можно и нельзя делать на Сретение, важно раздулась — явно ощущая себя миссионером среди диких американских племен, и наговорила столько всего, что Руслан не запомнил и половины.
Во-первых, нужно сходить в церковь. Это понятно — в 1911 году в России в церковь и так ходили чаще, чем в 2011 году в той же России — в больницу. Сходили в ближайшую церквушку, выслушали разные «Радуйся, Благодатная Богородице Дево…» да «…по закону ныне принеслся еси в храм Господень».
Помимо вежливого выслушивания, еще можно было отнести на освящение в церковь свечи и воду — хотя до сего дня Руслан считал, что воду святя исключительно на Крещение — после чего и свечи и вода приобретали особую силу, например, сретенской водой положено кропить тех, кто отправляется на войну или просто в дальнюю дорогу, а сретенские свечи положено возжигать в особо торжественных случаях, или если голова заболит, тоже можно.
Примет касательно Сретения Танечка высыпала множество, но запоминать их Лазаревичи не стали, кроме разве что той, которая говорит, что в этот день надо напечь блинов и съесть их после первой звезды. Видимо, именно это имелось в виду в старой-престарой рекламе по хитрого Александра Васильевича (который, правда, в ней не блины и ел). Так что после внезапного вечера американской кухни, не менее внезапно наступил вечер русской кухни. И вообще, как оказалось, на дворе вовсе Масленица, только отдельные представители диких американских племен не в курсе.
Будешь тут в курсе, когда все мысли о том, как быстрее доделать автомобиль.
Неожиданно просто разрешился вопрос с фарами. Фрезе уперся, что они должны быть только электрическими, потому что… у, во-первых, потому что на УАЗе они электрические, во-вторых, потому что ни у кого таких нет, и в третьих — электричество это круто. По нынешним временам «автомобиль с электрическими фарами» звучит так же футуристично, как, скажем, в семидесятые — «автомобиль с бортовым компьютером» или в десятые двадцать первого века — «автомобиль с автопилотом».
Руслан, упершийся было не хуже Фрезе — ему край как не хотелось заморачиватьсяс аккумулятором и электропроводкой — внезапно осознал, что его опять подвела логика жителя будущего века. Если фары — значит, они должны быть интегрированы в электросистему автомобиля,
А раз не видел — проблемы тут же и появились, конечно.
Во-первых, провода от батареи до выключателя и от выключателя до, собственно, фонаря выходили слишком длинными. Длинный провод — большое сопротивление — лампочка не горит.
Во-вторых, фонарики все же получались слишком тусклыми, но это быстро разрешилось мультипликационным путем. То есть простым увеличением фар с двух до четырех. Отчего машина приобрела еще более своеобразный вид, что, впрочем, по мнению Фрезе, шло ей только на пользу.
Ну и в-третьих, небольшой ресурс здешних батареек с пафосными названиями несколько губил эту замечательную идею…
Об этом Руслан и раздумывал, когда на парадной лестнице у собственной квартиры нежданно-негаданно наткнулся еще на одну проблему.
— Добрый вечер, Оксана Аристарховна.
— Добрый вечер, Руслан Аркадьевич, — сладким-пресладким голосом произнесла проблема.
Глава 17
Оксана, дочь Аристарха, Покоева, студентка бестужевских курсов, то есть Высших женских курсов, с прошлого года приравненных к университету (а до этого бывших неким суррогатом высшего образования для женщин). Соседка по лестничной площадке.
Очаровательная девятнадцатилетняя проблема.
Руслан был более чем уверен, что Ксюта, как ее называл папа, положила на своего соседа-американца глаз. Правда, Руслан не мог понять, рассматривает она его в качестве возможного будущего мужа — наличие у него в настоящем жены и дочери девушку, видимо, особо не смущало — в качестве тайного любовника или же — и это было бы идеальным вариантом — в качестве объекта тайных воздыханий, этакого идеала девичьих грез. Иногда Руслан считал, что он все себе придумал и принимает за интерес обычную вежливость, но потом его ожигали пламенным взглядом, как бы случайно прикусывалась нижняя губка, мимолетно, так что и не заметишь — и Лазаревич понимал, что нет. Здесь идет охота, добыча в которой — он.
— Со службы возвращаетесь? — голосом послушной девочки поинтересовалась Оксана.
— Со службы.
А вот ты, Ксюша, юбочка не из плюша, что здесь делаешь? Вроде бы учебные занятия заканчиваются раньше, да и, кажется, видел он тебя стоящей у подъезда. И зашедшей в него, как только он, Руслан, показался в поле зрения.
Подстерегала момент?
— Вы, Руслан Аркадьевич, обещали свою жену отпускать ко мне, а сами ее держите взаперти.
Юлю Руслан, естественно, ни в каком заперти не держал и она честно сходила пару раз на вечерние чаепития по-соседски. Не сказать, чтобы это был «ужас-ужас-ужас», но… Юле попросту было скучно. Темы, которые обсуждались, ей были не близки, в театральных репертуарах она не ориентировалась, про жизнь в Нью-Йорке рассказывать опасалась — в итоге чувствовала себя провинциальной дурочкой на приеме у министра. После второго раза она заявила, что она делала с такими выходами в свет и на чем именно видела.