Джип, ноутбук, прошлое
Шрифт:
Руслан зарычал и дернулся…
– Не смей бить маму! – вскочила забытая всеми Аня с дивана.
– А то?..
Громов не договорил. Девочка вытянула руку с зажатым маленьким предметом.
Раздалось шипение.
– Аня!!! – дружно закричали Руслан и Юля. Их крик заглушил рев купца, не успевшего воспользоваться револьвером, забыв о нем. Все его мысли исчезли, осталась только боль в сожженных глазах.
Струя из газового баллончика ударила в глаза купца. Юля выдернула руку из веревок, которые сумела тихонько развязать, и с размаху опустила на голову Громова графин.
Толстое
– Аня, не три глаза! На улицу, бегом! – скомандовала Юля.
Руслан успел зажмуриться, но слезы все равно лились градом. В горле – будто насыпали красного перца.
Не стоит использовать газовые баллончики в закрытом помещении.
– Руслан… – Плачущая Юля, с закрытыми глазами, надрывно кашляя, на ощупь подобралась к связанному мужу и начала пилить веревки острыми краями горлышка от графина. – Руслан…
Веревки лопнули, муж с женой, шатаясь, рванулись к выходу.
– Постой! – отчаянно кашляющий Руслан толкнул Юлю к выходу, сам наклонился к хрипящему купцу, связал ему руки за спиной обрывками своих пут, подобрал револьвер.
– Руслан Аркадьевич… А как же я?
Лицо журналиста покраснело и распухло.
– На выход, падла. Юля!
Они вытащили журналиста во двор, где Аня уже плескала в лицо водой из дождевой бочки.
Скоро вокруг бочки плескались уже четверо.
– Аня, – отфыркивался Руслан, глядя на мутный от слез и воды мир, – сколько раз тебе говорить… Спасибо, дочка. Но больше так не делай.
– Не… пф… не буду. Баллончик кончился.
– Если бы мой муж был сообразительнее, – толкнула Руслана в бок Юля, – то понял бы, что я ему подсказываю: «Подмани этого гада поближе ко мне. Я его оглушу».
– Знаешь, я не силен в китайском, а ты – в пантомиме. Откуда я знал, что твои страшные рожи означают именно это, а не: «Я хочу в туалет».
– В туалет я чуть на месте не сходила.
– Господа… А что со мной будет?
Руслан и Юля повернулись к сидящему на мокрой земле журналисту.
– Полиция скажет.
– По-полиция?
– А вы чего ожидали? Ужин и кино?
– Не надо полицию, – пролепетал Ковалев. – Мы же просто шутили… Шутили мы, правда…
Юля несколько растерянно взглянула на Руслана. Тот взмахнул перед носом съежившегося журналиста револьвером.
– А с Ратниковым вы тоже шутили?
Глава 14
А правда, что с товарищем журналистом делать?
Вести в полицию? Как-то не приходилось Руслану до сих пор никого конвоировать, сразу и не сообразишь, как взяться. Руки ему, что ли, связать? А ноги? Если не связать – убежит, если связать – не сможет идти…
Да и не хочется связываться с полицией. Первый же вопросик к потерпевшему: «Вы кто такой, господин хороший, будете? Ах, Руслан Лазаревич, ах, из Америки… А документики будьте любезны. Ах, нет? Пропали? Мыши сточили? А не послать ли нам запрос в американское консульство –
Не хочется связываться. А придется. Бог бы с ним, с журналистом, но там, в доме лежит связанный Громов. Вымогатель и убийца. Даже если отбросить человеческую мораль, требующую, чтобы преступник непременно должен быть наказан, – после того, что случилось, купец превращается в смертельного врага. Даже не потому что ему брызнули в глаза из баллончика, просто потому, что Руслан теперь знает о том, что он – убийца. А лишние свидетели, как известно, долго не живут.
Мелькнула на задворках сознания мысль прикончить обоих: и Громова, и Ковалева. Взять нож… Мысль мелькнула и исчезла. Во-первых, он, Руслан, не убийца. Защищаясь – может быть. Но вот так просто и хладнокровно… Не сможет. Во-вторых, убить человека совсем не так легко, как представляется диванным воинам, кричащим герою боевика: «Ну что ты сопли распустил! Прикончи его!» Нелегко даже чисто технически: свиней в деревнях специальные люди колют, потому что обычный крестьянин не справится, а уж человеку нож в сердце воткнуть… Ну и в-третьих: никого убивать на глазах Ани Руслан не хотел. Юля – взрослая, она поймет, а вот воспитывать дочку, знающую, что ее папа – убийца, Лазаревич не хотел. Неправильно это.
Пока он раздумывал о дальнейших действиях, ситуация развивалась своим ходом. Своим собственным ходом, не принимающим во внимание чувств и желаний Руслана.
За забором простучали подковы, всхрапнула лошадь, распахнулась калитка.
– Добрый… – начал приветствие вошедший Андронов. – Господи боже, что случилось?!
Да, композиция во дворе выглядела предосудительно. Руслан, с женой и дочкой, все трое слегка растрепанные, с опухшими красными глазами, похожие на семью оголодавших вампиров. Рядом – журналист Ковалев, с такой же вурдалачьей внешностью. В руке Руслана – револьвер.
Даже как-то сразу и ответа не подберешь…
– На нас напали. – Руслан закашлялся.
Андронов быстро вошел в ситуацию: не зря его двоюродный брат – начальник здешней полиции, видимо, это семейное. Купец шагнул к дому, следом из-за калитки появился его подручный, приказчик Лешка, запыхавшийся, как будто бежал за повозкой сзади, но все с такими же прилизанными волосами.
– Не входите! – выкрикнула Юля.
– Что там такое? – недоуменно повернулся к ней Андронов.
Дверь в дом распахнулась от мощного пинка. Громов, вылетевший на крыльцо, мало походил на человека, скорее, на мифологическое чудовище.
Налитые кровью слезящиеся глаза, вставшие дыбом волосы, оскаленный рот. Громов с рычанием сбросил с себя остатки веревок, на мгновение став похожим на статую Лаокоона со змеями. Купец обвел мутным взглядом двор и увидел Руслана. Ни на Юлю с Аней, ни на журналиста, ни тем более на Андронова с приказчиком – никакого внимания.
– А-а-арр-рг-гх-х-х!!! – зарычал Громов, раздувая ноздри. – Американец! Убью!
Он медленно двинулся к Руслану, вытягивая вперед руки.
– Задушу! – хрипел он. – Собственными руками! Задушу!