Джоконда и паяц
Шрифт:
– У меня времени в обрез, а вы тут овцой прикидываетесь, – рассвирепел Роман. – Что вы подмешали Алине в кофе?
– Кха… кха…
Из горла художницы вырывался кашель, она вскочила и прижала руки к груди. Маникюр у нее был черного цвета, что подчеркивало ее зловещий образ.
– Вы псих, да? – пискнула она и рухнула обратно в кресло. – Кха-кха!
– Я не шучу, госпожа Артынова.
– Какой яд… кха… кха…
– Отрава, которая погубила Алину. Вы ревновали ее к бывшему мужу? Или он сам втянул
Светлана уставилась на него расширенными от страха глазами. Обведенные толстым черным контуром, они, казалось, занимали пол-лица.
– Вы… сумасшедший…
– То же могу сказать о вас, госпожа Артынова.
– У-убирайтесь… – просипела она, продолжая покашливать. – Иначе я позову на помощь.
– Давайте. Начните кричать, пусть сюда сбегутся работники театра. Только учтите, я молчать не стану. Они имеют право знать, что находятся бок о бок с убийцей.
– Я никого… не убивала.
– Все так говорят.
– Ваши обвинения голословны… и абсурдны, – собравшись с духом, заявила она.
– Вовсе нет, – покачал головой Роман. – Я лично видел вас вчера в кафе «Пион», где вы встречались с Алиной Кольцовой. А после этого она разбилась. Возможно, мое свидетельство заинтересует ее мужа.
Он подумал, что повторяется. Он уже пугал Светлану местью любовника Слободянской и теперь пугает ее Кольцовым.
– Алина правда… погибла? – угрюмо осведомилась декораторша.
– Зачем мне лгать?
– Как она умерла? Вы что-то твердили про яд…
– Кровь Алины обязательно возьмут на анализ и найдут следы отравляющего вещества. Вас призовут к ответу. Не полиция, так муж погибшей. Достаточно будет установить, кто последний видел Алину живой. Это были вы, Светлана. Вы заплатите за смерть ни в чем не повинной молодой женщины.
– Вы с ума сошли! – вскрикнула она. – Я весь вчерашний вечер провела дома. Никуда не выходила! Где я могла видеться с Алиной?
– В кафе «Пион».
– Я не была в кафе!
– Я могу подтвердить, что были. Есть еще свидетель – официантка.
– За кого вы меня принимаете? – взвилась декораторша. – За идиотку? По-вашему, я ничего не помню и не соображаю?
– Вы отлично соображаете. Но не учли, что за вами могут наблюдать, госпожа Артынова.
– Уходите, – разозлилась она. – Кормите своими баснями других!
Она была непробиваема. Лавров даже позавидовал ее самообладанию. В первый момент Светлана растерялась, но сумела обуздать страх, собраться и дать достойный отпор.
«По сути, у меня нет ни одной улики против нее, – признал бывший опер. – Все мои слова – блеф. Даже если я докажу, что она сидела вчера за одним столиком с Алиной, из этого ничего не следует. Отраву натурщице мог подсыпать художник. Просто та не сразу подействовала».
– Муж и жена – одна сатана, – пробормотал
На тротуарах стояли лужи. Под впечатлением разговора со Светланой Лавров не заметил, как вступил в воду и промочил ногу. Чертыхаясь, он уселся в машину и отправился к судмедэксперту. Вдруг уже есть результаты вскрытия?..
У дверей морга нервно прохаживался молодой человек в спортивной одежде, бледный и подавленный.
– Вы Кольцов? – догадался Роман.
Он не знал хоккеиста в лицо, но почти не сомневался – это и есть супруг Алины.
– Да, – не выразил удивления тот. – У меня жена погибла. Вчера… Говорят, она была пьяна и выехала на встречную. Не могу в это поверить.
– Она садилась за руль в нетрезвом состоянии?
– Что вы? Никогда. Я заплатил эксперту, чтобы тот провел тщательное исследование. Хочу наказать виновных в смерти Алины! Не пожалею денег, чтобы этих подонков посадили.
– Кого вы имеете в виду?
Кольцов смешался.
– Не знаю. Почему Алина оказалась на встречной полосе? Может, ее подрезали? Пусть выясняют все обстоятельства. Легче всего свалить вину на погибшую и умыть руки. А вы кто? – равнодушно осведомился он.
– Журналист.
Кольцов кивнул. Ему было безразлично, с кем он говорит. Лишь бы поделиться болью, которую невыносимо держать в себе.
– В последнее время Алина сильно нервничала, – сказал он. – Я не узнавал ее. Пару раз мы крупно повздорили. Никогда не прощу себе, что уделял ей мало внимания. Вы верите, что люди предчувствуют свою смерть?
– Сомневаюсь, – покачал головой Лавров, вспомнив, как Алина отмахивалась от его предупреждений.
– Перед тем… как это случилось, жена позировала художнику для портрета.
– Я слышал.
Потухший взгляд спортсмена чуть оживился.
– Вы знали Алину?
– Как поэтессу, – ответил Лавров. – Я почитатель ее таланта. Жаль, что она перестала писать.
– Я обещал помочь ей с выпуском сборника ранних стихов, – горько вздохнул Кольцов. – Теперь уже поздно. – И без связи с предыдущим добавил: – Я был против, чтобы она позировала. Но Алина настояла. Для нее это было важно. Я решил не мешать.
– Интересный художник этот Артынов.
– Вы и с ним знакомы?
– Профессия обязывает, – усмехнулся Лавров. – Я представляю издание «Мир искусства».
– Ясно… Вы правы насчет Артынова. Я купил его «Венеру», хотел жену порадовать. Получилось наоборот. Она ужасно рассердилась, устроила скандал… Господи! Я ее не осуждаю, просто хочу понять.
– С женщинами бывает сложно.
– Казалось, мы с Алиной идеально подходим друг другу, – его глаза наполнились слезами. Он отвернулся и сдавленно пробормотал: – Теперь это уже не имеет значения.