Джон да Иван – братья навек
Шрифт:
– Если моджахеды займут позиции на твоем перевале, то их замысел может удаться. Тебя снимут; меня если не завалят, то заблокируют наглухо – и тогда никто не помешает провести им штурм ангара, где сидят парни всей группы. Да, хреновая, Пол, перспектива…
– Так все и будет, если не подойдут ребята из «Ориона».
– Надо доложить наши опасения Даку.
– Он все знает и без нас. И так же ждет появления русских.
– Дак должен держать с ними связь. Он не может не знать, где на данный момент находится «Орион».
– Потому, наверное, и молчит, что знает – русские
– И все же я свяжусь с ним! Хотя… не сейчас, моджахеды вышли к северной окраине кишлака. Ох, твою мать!..
Из кишлака по северному перевалу ударили сразу три пулемета.
– Фил? Ответь! Фил! – крикнул в микрофон рации Ларсен.
– Ну? Чего кричишь?
– Живой… – проговорил Ларсен.
– Вовремя отскочил назад. Влепили по хребту неслабо. Черт бы их всех побрал, опять придется менять позицию… А где найти новую? Из трех стволов душманы накроют перевал на всей протяженности у Тари-Пули. Да и у меня последняя коробка осталась. Последняя лента, последние пятьдесят патронов… А ты оказался прав, Пол.
– В чем?
– В том, что моджахеды, вышедшие из барака, решили сбить тебя с позиции. Они только что проскочили в кусты восточнее кишлака. Сам понимаешь, накрыть их я не мог. Знаешь, Пол, кажется, нам всем здесь скоро каюк настанет. Уходи навстречу русским. Все равно против банды человек в семь-восемь с «М-16» ты ничего не сможешь сделать. И парням не поможешь, и себя погубишь.
– Давай считать, что ты ничего не говорил, а я ничего не слышал. И больше подобного не предлагай!
– Ну тогда держись, сержант Ларсен!
Отключить рацию Ларсен не успел, так как она тут же издала сигнал вызова. Пол услышал крик Дака:
– Какого черта вы устроили монолог с Линке?! Я не мог вызвать ни тебя, ни его!
– Обсуждали складывающуюся явно не в нашу пользу обстановку, сэр. Нам сверху лучше, чем вам, видно, что делают моджахеды.
– Вот и я хотел бы знать, что они делают, а связаться с вами не мог… Доложи обстановку, Ларсен!
Сержант подробно объяснил командиру группы, что происходит на плато и в кишлаке. Доложил о появлении еще двух групп боевиков, одна из которых пошла на занятие южного перевала Шургунского ущелья; вторая же, по мнению Линке, выжидает момента для броска к складу сырья, чтобы атаковать закрывшихся в ангаре бойцов «Ирбиса» с фланга, заблокировав прикрытие Линке массированным огнем из трех пулеметов.
Выслушав подчиненного, Дак на удивление спокойно проговорил:
– Понятно. Похоже, моджахеды переиграли нас. Держи перевал, Ларсен. Сколько сможешь, столько и держи. Кончатся боеприпасы – попытайся уйти на запад к русским. Ту же команду получит и Линке. Нам вам не помочь, а лишние жертвы не нужны. Ты понял меня, Ларсен?
– Я останусь на позиции до конца.
– Не стоит, парень, у тебя еще вся жизнь впереди.
– А у вас? У тех, кто с вами?
– О нас забудь… Впрочем, ты вправе поступать, как считаешь нужным. Надеюсь, еще до связи, Пол!
– До связи, командир!
Переговорив с Ларсеном, Дак вызвал по рации Линке, передал ему разрешение на отход при невозможности продолжать бой и также услышал в ответ отказ.
Отложив радиостанцию,
– Что? Плохи наши дела, Джон? – спросил Баринг.
– Хуже некуда, Том. Моджахеды выслали группу на захват южного перевала, еще одной группой обстреливают из трех пулеметов позицию Линке. Филу больше не найти позиции, да и патронов у него осталось немного. Вторая группа скорее всего имеет намерения прорваться к складу сырья и с фланга ударить по нам одновременно с теми дикарями, что засели в балке и рассредоточились на плато. Нам не выстоять в этих условиях. И ты это знаешь не хуже меня. Так что готовь парней к последнему бою.
– Но откуда взялись еще две дополнительные группы?
– Я бы тоже хотел знать ответ на этот вопрос. В том, что все так сложилось, виноват я. Не просчитал возможности и организованность местного ополчения… Но скажи, разве можно было все просчитать? Разве я мог знать, что и в бараке рабов будут находиться ополченцы?
– Не вини себя, Джон. Мы солдаты, наша работа – воевать, а на войне потери и ошибки неизбежны. Как помогли бы нам сейчас русские!..
– Они спешат сюда, Том, я в этом уверен, но у русских есть предел физических сил. Они вышли на марш после боя, после того как, преодолев перевал, решали задачу сразу по двум целям. Русские подойдут, только вряд ли уже чем-то смогут помочь нам. Кроме как отомстить моджахедам.
– Слабое утешение…
– Перекури, Том, и пройди по позициям, передай мое решение на контратаку моджахедов. Если уж нам суждено погибнуть в этом кишлаке, то не в дерьмовом ангаре, а в открытом бою. Или я не прав?
– Правы, командир!
Дак посмотрел на часы:
– 5.33. Выйти из Кайзабада «Орион» мог не ранее пяти часов. На марш, учитывая усталость бойцов, им надо не менее часа. Русские в лучшем случае подойдут часам к шести. Полчаса форы нам моджахеды не дадут.
Как бы в подтверждение его слов, боец с крайней левой позиции крикнул:
– Вижу дикарей! Человек семь. Бегут от кишлака к склону северного перевала. По Линке бьют пулеметы.
– Ну вот, Том, – невесело улыбнулся командир «Ирбиса», – минут пятнадцать, и моджахеды пойдут на штурм с фронта и левого фланга, имея перевес в силе. Готовь парней к последней…
Он не успел повторить команду. На станции Дака неожиданно громко сработал сигнал вызова.
– Линке, наверное, или Ларсен, – проговорил Дак и ответил: – Слушаю!
Раздался голос Тимохина, отчего полковник вздрогнул – до того неожиданно прозвучал голос командира группы российского спецназа:
– Я – «Орион»! Как вы, «Ирбис»?
– Хреново, Алекс!
– Почему говоришь открытым текстом?
– Да какая теперь разница? Вы далеко, нам до последнего боя осталось минут пятнадцать… Тут уже не до формальностей.
– Ты ошибаешься, Джон. Мы рядом, за выступом скалы, что в пятидесяти метрах от барака с рабами, напротив бывшего западного поста духов.
– Это… это… правда?
– Да что с тобой, Джон? Ну-ка встряхнись. Рано помирать собрался, мы только начали совместную работу. Так, быстренько обрисуй мне общую обстановку, далее решим, как загасить духов. Живей, Джон!