Джон Кипящий Котелок
Шрифт:
— Ну что ж, пора мне потихоньку двигаться домой, — нерешительно пробормотал я.
— Нет, сейчас я вас не отпущу! — возразила Дженни. — Хочу вас познакомить. Оливер приехал с Соляных Равнин, у него там ранчо.
К этому моменту Оливер уже остановился рядом с нами и спрыгнул с коня. Он пожал Дженни руку, а когда она представила нас друг другу, он наградил меня весьма недружелюбным взглядом и скупой улыбкой. Парень был хорош собой, очень молодой и чистенький, как породистый жеребчик.
— Я много о вас слышал, — сказал мне холодно.
Его
— И что же, я должен сказать тебе за это спасибо?
— Не знаю, — пожал он плечами, — может, и так!
Дженни соскочила с жерди, на которой мы сидели,
— Что это на вас обоих нашло? — спросила строго.
Я со злобой таращился на Оливера.
— Да, в общем, ничего, — ответил он.
— Хм-м, может быть, — сомневаясь, произнесла Дженни. — Давайте поговорим о чем-нибудь веселом. Скажи, в последнее время никто не наведывался в Долину Сверчков?
Это проклятое место было хорошо известно в Эмити. Поговаривали, что, если кому-то хочется примкнуть к возглавляемой Коршуном банде убийц, нужно было с наступлением сумерек отправиться в Долину Сверчков, и если ты слеплен из подходящего теста, то можешь рассчитывать стать у них своим человеком.
Подтвердить правдивость этих слухов было некому. Каждый принятый в шайку оставался с ней до конца — до самой смерти, которая чаще всего наступала от такого распространенного недуга, как огнестрельное ранение. Однако легенда передавалась из уст в уста; желающих пополнить собою ряды преступной группы было хоть отбавляй, и, наверное, Красный Коршун только потому не собрал целую армию, что, должно быть, безжалостно расправлялся с теми, кто возвращался из долины, не выполнив его заданий.
— Я и сам подумываю, не отправиться ли мне в Долину Сверчков, — заявил Оливер Клемент.
— Зачем? — изумилась Дженни.
— Мы с отцом совсем перестали ладить, — пояснил он. — Мне позарез нужна работа.
— И ты попросишь ее у Коршуна?
— А почему бы и нет? — сказал он. — Можно и на него работать, оставаясь при этом образцовым гражданином.
Смысл этой шутки заключался в том, что, по всеобщему убеждению, члены шайки грабили и убивали по ночам, а днем перевоплощались в благонадежных граждан, во всяком случае выглядящих так внешне.
— Счастливо! — прервал я их беседу и взялся за седло. — Меня ждут дела.
— Думаю, мы еще увидимся, — заявил Клемент.
— Когда пожелаешь, — ответил я. — Заходи! Для тебя двери моего дома всегда открыты.
— Спасибо!
— Не за что!
Я поймал взгляд Дженни. Опустив голову, она смотрела на меня исподлобья, словно читала наши мысли.
Наш с Оливером разговор, изложенный на бумаге, может показаться вполне безобидным. Но иногда интонации важнее всяких слов. А тон, в котором мы с Клементом вели беседу, предполагал, что она не обойдется без продолжения. И Дженни это понимала не хуже нас.
По дороге в город я уже раскаялся и сгорал от стыда.
Недостойно затевать с кем бы то ни было ссору на пустом месте. Но делать
Войдя в отель, сразу же поднялся в мою комнату. И как обычно, застал в ней Доктора. Он сидел в кресле у окна и играл на губной гармошке, извлекая из нее звуки, похожие на жужжание ос. Я мгновенно одурел от этого шума, мне захотелось схватить гармошку и проломить ею череп старому негодяю. О чем ему и сказал.
Доктор перестал играть, но не спрятал свой инструмент, а повернулся ко мне, держа его наготове у рта.
— Мой старик говаривал… — начал он.
— К черту!
— …что раздражаться — грех, особенно пьющему человеку.
У меня под рукой оказалась книга, которую я тут же в него запустил, но он ловко увернулся, и она выпорхнула в окно, трепеща страницами.
Глава 21
ПИСЬМО И НОКАУТ
Я не знал, что скажу мистеру Клементу, когда мы вновь встретимся. Но его визит ко мне состоялся раньше, чем можно было ожидать. Однако до этого произошло другое небезынтересное событие.
Только Доктор ретировался из комнаты, когда книга пролетела в дюйме от его головы, как раздался стук в дверь.
— Это вы, старый болван? — заорал я.
Его голос ответил:
— Да, но на сей раз я не более чем скромный конферансье!
— Чей же выход вы собираетесь объявить?
— К тебе посыльный.
— Что? От кого?
— Он не сказал!
— Так спросите у него, черт вас побери!
— Уже спрашивал. Даже силой пытался выяснить, но он отскочил и стал швыряться камнями.
— Заходите!
Дверь распахнулась, Доктор встал на пороге, прислонившись к косяку, и зевнул, чтобы показать, будто я нисколько ему не страшен. Но при этом глаза его смотрели с опаской и светились озорством.
— Ну кто там пришел? — буркнул я.
— Тоби Макгвайер.
— Кто такой?
— Мальчишка.
Меня умилило, что роль посыльного исполняет какой-то малыш.
— Давайте его сюда!
— Иди, звереныш, — приказал Доктор.
И Тоби шмыгнул в комнату. Это был настоящий чертенок, сорванец, каких я еще не видывал. В его наглых глазенках было больше шкодливости, чем у десятка проказливых эльфов из детских сказок; о его характере можно было судить уже по тому, как во все стороны вздымались вихры его непокорных рыжих волос.
— Кто тебя прислал? — грозно прорычал я.
— Не знаю! — выпалил Тоби.
— Как — не знаешь?! — заорал я.
— Не знаю, пока рядом со мной пасется этот старый козел!
Над головой мальчишки взвилась рука моего друга из Луизианы, но бесенок вовремя отскочил на безопасное расстояние.
— Убирайтесь! — велел я Доктору, и тот исчез, послав мальчишке взгляд, исполненный лютой ненависти. Затем потребовал: — Выкладывай! И говори тихо, а то наш приятель наверняка прислонил ухо к замочной скважине.