Джон
Шрифт:
Пять минут спустя, неспособный уложить в пределы своей фантазии мою бредовую идею, Эльконто все еще пыхтел:
– Да если он узнает, что я достал его отпечаток, он шкуру с меня сдерет!
– Сделай так, чтобы не узнал. Дай ему что-нибудь в руки аккуратно, потом забери.
– Не учи ученого! Думаешь, я не знаю, как снимать отпечатки?
– Тогда проблем нет, так?
– Он уроет нас обоих, Ди. Джон – крутой перец, я имею в виду, он действительно жесткий мужик. Это тебе не Дрейк, не кто-то другой. Сиблинг начисто лишен чувства юмора. Если он поймет, что мы пытаемся его сосватать,
– Послушай, от тебя просто требуется достать отпечаток. И все. Думать, что делать дальше, буду я – на тебя никаких намеков.
– Угу, никаких. А ты при этом сильно рискуешь.
Я беззаботно улыбнулась. Иногда надо рисковать, и не так это страшно – скорее, забавно и будоражит кровь. Ну, узнаю я, существует ли для Сиблинга вторая половина, – и что с того? Это не криминал.
– А если она существует? Что будешь делать? Начнешь сводить их вместе?
– Больная я, что ли? Я просто дам ему имя и укажу, что это имя его второй половины. Остальное, если захочет, он сделает сам.
– Да он тут все перевернет, чтобы выяснить, кто подложил ему имя.
– Ну, так и ему требуется разнообразие в жизни. Пуст ищет.
– А если найдет…
– Дэйн! Это шанс для твоего дня рождения состояться, ты ничем не рискуешь. И я тоже.
– Ну да!
– Я – телепортер, забыл? Я могу появиться и исчезнуть в выбранном месте за секунду.
– А камеры?
– А наш Логан?
– А их хваленые системы слежения?
– А наш Логан?
– Наш Логан не всесилен.
– Зато почти. Я все продумаю. Посуди сам: что будет делать Джон, когда вдруг получит сообщение о том, что где-то в мире существует его вторая половина?
– Жопу порвет для того, чтобы порвать жопу тому, кто подложил записку.
– Да не найдет он зацепок! Зато не сможет избавиться от мысли, что хочет на нее посмотреть, – я тебе гарантирую.
– И что?
– Да то! Что ему станет не до отряда, не до тебя, не до вас вообще. Думаю, до приезда Дрейка он вообще думать забудет о половине своих обязанностей.
– Ты забываешь, что он представитель Комиссии – плевать ему на эмоции.
– На эмоции других – да, но не на свои собственные. Не верю, что он сможет с ними справиться. Никто не хочет быть один. Никто и никогда. Он пойдет туда – узнать, что это за женщина.
– В том случае, если она найдется.
– Да, если найдется. А если будка не выдаст результатов, то нам вообще не о чем волноваться, так?
Эльконто долго молчал. Я видела, с одной стороны ему не хотелось подставлять меня в этой авантюре – оно и понятно – мы все-таки друзья, а то и больше, чем друзья. Будь у меня на Уровнях брат, он был бы Дэйном. С другой стороны, весь отряд изрядно устал от пустых, но крайне жестких придирок и тестов Сиблинга, и попытайся мы его отвлечь, тем самым помогли бы не только себе, но и коллегам, а это приятно.
Риск все же существовал, и потому молчание моего собеседника длилось, длилось и длилось. Но я его не торопила – пусть примет решением сам. Дэйн – парень авантюрный и рисковый, и если уж кто-то и поможет мне, потому как сам же первым изноет от любопытства, то это будет именно он – снайпер.
А пока
Наверное, еще совсем чуть-чуть, и вернется Ани – мне позарез требовался ответ.
– Дэйн, так ты его достанешь или нет?
Тишина.
– Дэйн?
Скрип ножек шезлонга под грузным телом.
– Дэ-э-э-эй…
Кряхтение.
– Так мне самой?
И раздраженный голос:
– Слушай, Дрейк всегда реагирует на твое вот это протяжное «Дре-е-е-ейк»?
– Чаще всего.
«Но не всегда адекватно», – я мысленно улыбнулась.
– Блин! – снайпер подался вперед и нервно причесал ежик светлых волос пятерней. – Бл№ буду, мы сильно вляпаемся, если эта будка выдаст результат.
– Может, и не выдаст?
– Но если выдаст, мы в заднице.
– Не мы, а Джон.
– Мы. Ты. Он. Кто-то в заднице окажется точно.
Я покачала головой и усмехнулась.
– Не мы, Дэйн. Это будем не мы. Но вот время проведем с пользой и удовольствием.
Он согласился – я видела это по азартно блестящим глазам и скривившемуся от того, что именно он собирался мне ответить, рту – Эльконто согласился.
Вечерний сад ласкали сумерки.
Тонул в синеве забор и сочная пока еще зелень, с каждой минутой меняло оттенки живописное, расчерченное кистью невидимого художника фиолетовое небо. На крохотном столике дымился горячий какао – в отсутствии Дрейка я любила встречать и провожать это время суток, сидя на балконе второго этажа с пледом на коленях. Плед мне нужен был не для тепла – на нем обожали по очереди лежать Смешарики.
Да-да, редкий момент, когда они позволяли себя касаться, гладить, когда тихонько нежились под человеческими пальцами. Сейчас на расчерченном квадратами покрывале их находилось трое – остальные отдыхали на специально постеленном Клэр коврике у моих ног; все вместе мы наблюдали закат.
Каждый раз, сидя здесь, я вспоминала одно и то же – каково это, быть без них. Жить в тихих комнатах, бродить по лестницам, ни об кого не спотыкаясь, не слышать по утрам пищалку-перебранку от телевизора.
Это случилось два месяца назад – они исчезли. Завершили, наконец, начатый ранее процесс превращения принесенного с Архана шара в Портал [1] и ушли в свою «Фуриандию». Не попрощавшись, никого не предупредив, – все сразу – просто взяли и растворились.
Переживала ли я? Конечно. Но мои переживания терялись на фоне того, что испытывала в те дни Клэр – она погасла. Сделалась тихой, молчаливой, непривычно угрюмой. Перестала улыбаться, ее еда потеряла вкус. Но каждый раз она, я знала это совершенно точно, вставала спозаранку, шла на рынок, покупала ягоды, ставила их в холодильник. Они пропадали, а она покупала их снова, они пропадали, она покупала снова – бесконечный и бесцельный тусклый круг.
1
События этого момента описаны в книге «История Бернарды и Тайры на Архане.