Джонатан Стрендж и мистер Норрелл
Шрифт:
Стрендж, поднимаясь, спросил:
— Как он выглядит, ваш мистер Стрендж?
— Увы, — отвечал джентльмен из Ноттингемшира, — этого я вам сказать не могу. Мистер Тантони никогда с ним не виделся. Обучение ведется по переписке. Однако мы очень надеемся встретить мистера Стренджа на улице. Завтра мы отправляемся на Сохо-сквер, чтобы взглянуть на его дом.
— По переписке! — воскликнул Стрендж.
— Мне кажется, обучение по переписке не может считаться полноценным, — заметил сэр Уолтер.
— Вовсе нет! — вскричал джентльмен из Ноттингемшира. — Письма мистера Стренджа исполнены мудрых советов и ценных замечаний о
Джентльмен ткнул приятеля в бок, и тот несколько раз моргнул.
— Вы говорили что-нибудь подобное? — шепотом осведомился сэр Уолтер у Стренджа.
— Как же, говорил, — ответил Стрендж, — что-то в этом духе… когда же? Кажется, в минувшую пятницу.
— Кому вы это говорили?
— Норреллу, конечно.
— Был ли при этом в комнате кто-то еще?
Стрендж помедлил.
— Дролайт, — вымолвил он.
— Ага!
— Сэр! — громко обратился Стрендж к джентльмену из Ноттингемшира. — Простите, если я обидел вас. Однако, согласитесь, в вашей манере держаться было нечто… У меня горячий нрав, и вы задели меня за живое. Я — Джонатан Стрендж и, к сожалению, до этогодня не слышал ни о вас, ни о мистере Тантони. Подозреваю, что и мистер Тантони, и я стали жертвами какого-то нечистоплотного субъекта. Предполагаю, что мистер Тантони заплатил мне за обучение? Могу я узнать, куда он выслал деньги? Если на Литтл-Райдер-стрит, то у меня будет необходимая улика.
К несчастью, джентльмен из Ноттингемшира и мистер Тантони представляли себе Стренджа высоким стариком с впалой грудью и длинной белой бородой, напыщенно говорящего и одетого на старинный лад. Стрендж был строен, чисто выбрит, говорил быстро и одевался как всякий богатый лондонец. Им не верилось, что это он.
— Что ж, сомнения нетрудно разрешить, — сказал Колхаун Грант.
— Конечно, — поддержал его сэр Уолтер. — Я позову официанта. Возможно, слово слуги будет для вас весомее слова джентльмена. Джон! Подите сюда! Вы нам нужны!
— Нет-нет-нет! — воскликнул Грант. — Я не то хотел сказать. Идите, Джон, идите. Есть множество вещей, которые мистер Стрендж может сотворить, дабы лучше всяких свидетелей доказать свое мастерство волшебника. В конце концов, он величайший чародей столетия.
— Разве этот титул не принадлежит мистеру Норреллу? — мрачно поинтересовался джентльмен из Ноттингемшира.
Колхаун Грант улыбнулся.
— Сэр, мы с полковником Маннингемом имели честь сражаться в Испании под знаменами его светлости герцога Веллингтона. Уверяю вас, там ничего не слыхали о мистере Норрелле. Мы верим мистеру Стренджу — тому джентльмену, которого
Грант вопросительно смотрел на джентльмена из Ноттигемшира.
— Что ж, — ответил тот, — вы очень странные джентльмены, должен сказать, не знаю, может быть, вы хотите обмануть меня, рассказывая всякие сказки. Скажу откровенно, что буду крайне Удивлен, если письма окажутся фальшивкой — каждая строчка, каждое слово в них дышат старой доброй английской магией!
— Однако, — заметил Грант, — мы предполагаем, что какой-то негодяй использовал замечания мистера Стренджа, чтобы состряпать эту подделку. А теперь, дабы доказать, что он — это он, мистер Стрендж покажет вам такое, чего не видел еще никто из живущих!
— Правда? — спросил джентльмен из Ноттингемшира. — А что он сделает?
Грант широко улыбнулся и повернулся к Стренджу, словно его тоже разбирает любопытство.
— Итак, Стрендж, поведайте нам, что вы сделаете?
За Стренджа ответил сэр Уолтер. Он кивнул в направлении большого венецианского зеркала, занимавшего большую часть одной из стен и не отражавшего ничего, кроме темноты, и объявил:
— Он войдет в зеркало и не вернется.
36
Все зеркала мира
Ноябрь 1814
Хэмпстед расположен в пяти милях от Лондона. Во времена наших дедушек это была ничем не примечательная деревушка, которая, впрочем, привлекала горожан близостью к Лондону, свежим воздухом и обилием зелени. Для их забав построили ипподром и лужайку для игры в шары. Появились кондитерские и чайные, в которых можно было перекусить и отдохнуть. Богачи начали покупать здесь коттеджи, и вскоре Хэмпстед стал таким, как сейчас — любимым местом отдыха высшего лондонского света. За короткое время он разросся до весьма приличных размеров и превратился в небольшой городок.
Через два часа после того, как сэр Уолтер, подполковник Грант, полковник Маннингем и Джонатан Стрендж повздорили с джентльменом из Ноттингемшира, по лондонской дороге в Хэмпстед въехала карета и свернула в аллею, обсаженную бузиной, боярышником и сиренью. Карета остановилась перед домом в конце аллеи, и из нее вышел мистер Дролайт.
Когда-то дом был самым обычным деревенским, но за последние годы претерпел значительные изменения. Маленькие окна, удобные для защиты от холода, но пропускающие мало света, заменили большими и красивыми, на месте простой деревянной двери появился парадный подъезд с портиком, хозяйственный двор пошел под сад с цветами и декоративным кустарником.
Мистер Дролайт постучал. Дверь немедленно отворилась, и горничная проводила его в гостиную. Дорогие французские обои персидские ковры и модная английская мебель совершенно преобразили бывшее жилище фермера.
Дролайт прождал всего несколько минут. В гостиную вошла высокая пышная дама. На ней было алое бархатное платье, белую шею украшало ожерелье из темного граната.
Через открытую дверь, ведущую в столовую, можно было видеть стол, накрытый на одну персону. Дама обедала в одиночестве. Алое платье и ожерелье она надела, вероятно, для собственного удовольствия.