Джонатан Стрендж и мистер Норрелл
Шрифт:
— Ах, мадам! — воскликнул Дролайт, склоняясь к ее руке. — Надеюсь, вы в добром здравии?
Дама небрежно махнула рукой.
— Положим, да. Если не считать того, что умираю от скуки без общества и развлечений.
— Как! — потрясенно вскричал Дролайт. — Вы здесь одна?
— Со мной живет моя тетка. Она убеждает меня искать утешения в религии.
— О, мадам! — как можно убедительнее произнес Дролайт. — Не тратьте силы на молитвы и проповеди. Обратите их на МЕСТЬ.
— Непременно, — без выражения сказала она, опустилась на диван и спросила: — Как поживают мистер Стрендж
— О, они заняты, мадам! Очень, очень заняты! Ради себя лично, да и для вас, мадам, я желал бы им поменьше занятости! Вчера мистер Стрендж очень хотел узнать, как у вас дела. Он надеется, что вы не падаете духом. «Она держится, — отвечал я, — хоть и с трудом». Мистер Стрендж потрясен, просто потрясен бессердечным поведением ваших родственников и знакомых, мадам.
— Неужто? Мне бы хотелось, чтобы его сочувствие вылилось во что-то более ощутимое, — холодно заметила женщина. — Я заплатила ему больше сотни гиней, а он ничего не сделал. Я отчаялась устроить свои дела через посредника, мистер Дролайт. Передайте мистеру Стренджу, что я готова встретиться с ним лично в удобном для него месте в любое время дня и ночи. Мое время не расписано.
— Ах, мадам! Как бы мне хотелось сделать то, о чем вы просите! И как мистер Стрендж желает встречи с вами! Однако боюсь, это невозможно.
— Не понимаю вас. Быть может, мистер Стрендж боится за вою репутацию? Однако мы могли бы встретиться тайно.
— Мадам! Вы не знаете мистера Стренджа. Он охотно показал бы всему миру, что презирает молву. Им движет исключительно забота о ВАШЕМ добром имени. Он опасается…
Однако дама так и не узнала, чего опасается мистер Стрендж, потому что в этот момент Дролайт умолк и в крайнем замешательстве обвел взглядом гостиную.
— Что это? — пробормотал он.
Казалось, где-то открылась дверь. Или сразу несколько дверей. В доме повеяло свежим ветром и полузабытыми запахами детства. Освещение изменилось, тени легли иначе. Ничего не могло быть определенней, однако, как часто бывает со свидетелями волшебства, Дролайт и дама почувствовали, что все в реальном мире утратило надежность. Как будто можно протянуть руку к любой вещи в комнате и обнаружить, что ее нет.
Над диваном, на котором сидела дама, висело длинное зеркало. В нем можно было различить вторую полную луну во втором высоком темном окне и вторую полутемную комнату. Однако Дролайта и дамы в зеркале не было. Вместо них маячило смутное пятно, которое приближалось и обретало очертания человека. По тому, как он двигался, было ясно, что зеркальная комната отнюдь не повторяет гостиную и кажется ее отражением лишь в силу сочетания света и перспективы — как иногда бывает в театре. На самом деле комната за зеркалом представляла собой что-то вроде длинного коридора. Хотя человек шагал быстро, он все никак не мог дойти до стекла, разделявшего две комнаты, ветер, который трепал ему волосы и полы сюртука, не ощущался в гостиной. Однако наконец человек оказался у самого зеркала — теперь фигура его была видна отчетливо, хотя лицо по-прежнему оставалось в тени.
В следующий миг Стрендж легко выпрыгнул из зеркала, одарил даму и Дролайта обворожительной улыбкой и пожелал им доброго вечера.
Не дождавшись ответа, он обратился к даме:
— Надеюсь, мадам, вы простите мне столь поздний визит. Сказать по правде, дорога оказалось извилистее, чем я ожидал. Я свернул не туда и едва не попал в… ну, я сам не понимаю, куда.
Стрендж снова замолчал, словно ожидая приглашения
Дролайт и дама в красном оторопело смотрели на Стренджа. Тот улыбнулся.
— Я познакомился с мистером Тантони, — сообщил он Дролайту. — Приятнейший джентльмен, хоть и не очень разговорчивый. Впрочем, его друг, мистер Гатком, сообщил мне все, что я хотел узнать.
— Вы — мистер Стрендж? — вопросила дама в алом платье.
— Да, мадам.
— Какая удача. Мистер Дролайт как раз объяснял мне, почему нам никак невозможно встретиться.
— Действительно, мадам, до сегодняшнего вечера обстоятельства не благоприятствовали нашей встрече. Мистер Дролайт, представьте нас, пожалуйста.
Дролайт пролепетал, что даму в красном зовут миссис Буллворт.
Стрендж встал, поклонился и сел на место.
— Полагаю, мистер Дролайт описал вам те ужасные обстоятельства, жертвой которых я стала? — спросила миссис Буллворт.
Стрендж подвигал головой, что могло означать и «да», и «нет», и вообще ничего не означать. Он сказал:
— Рассказ стороннего лица не сравнится со свидетельством непосредственного участника. Может быть, существуют важные подробности, которые мистер Дролайт по той или иной причине опустил. Прошу вас, мадам. Расскажите мне все.
— Все?
— Все.
— Хорошо. Как вы знаете, я дочь джентльмена из Нортгемптоншира. Состояние моего отца весьма значительно. У него большой дом и огромный доход. Мы входим в число первых семей графства. Однако родные всегда уверяли меня, что с моей внешностью и приданым я могу подняться еще выше. Два года назад я очень удачно вышла замуж. Мистер Буллворт богат и вращается в модном свете. Однако брак не принес мне счастья. Минувшим летом я имела несчастье встретить человека, который обладает всем, чего недостает мистеру Буллворту — умом, красотой, остроумием. Уже через несколько недель я поняла: вот тот, кого я искала всю жизнь. — Она слегка передернула плечами. — За два дня до Рождества я бежала с этим человеком, полагая, что разведусь с мистером Буллвортом и выйти замуж за своего избранника. Однако в его планы это не входило. В конце января мы поссорились, и друг оставил меня. Он вернулся в свой дом, к прежней жизни, но я так поступить не могла. Муж меня выгнал. Друзья от меня отвернулись. Я вынуждена была обратиться за помощью к отцу. Он сказал, что обеспечит меня до конца жизни, но я должна поселиться в полном уединении. Никаких балов, приемов или друзей. Ничего. — Дама посмотрела вдаль, словно вспоминая утраченное, потом тряхнула головой и объявила: — А теперь к делу! — Она подошла к секретеру, достала из ящика лист бумаги и протянула Стренджу. — Как вы и сказали, я составила список людей, которые меня предали.
— Я сказал? — Стрендж взял бумагу. — Как практично с моей стороны! Список, я вижу, довольно длинный.
— — О! — отвечала миссис Буллворт. — Каждое имя считается и оплачивается отдельно. Я взяла на себя смелость написать напротив каждого наказание, которое, как мне кажется, пристало его владельцу. Однако, возможно, вы измыслите другие, более подходящие. Буду рада вашему совету.
— «Сэр Джеймс Саутуэлл. Подагра», — прочитал Стрендж.
— Мой отец, — объяснила миссис Буллворт. — Он извел меня нудными речами про мое дурное поведение и выгнал из родного Дома. Во многих смыслах именно он — виновник всех моих несчастий. Мне следовало ожесточить свое сердце и потребовать для него более суровой кары, однако не могу. Вот она, женская слабость!