Джонни Бахман возвращается домой

Зенкбейль Гейнц

— А Джонни?

— Один знакомый хочет с ним поговорить.

— Можно я сегодня вечером снова помоюсь?

— Непременно.

Фрау Шнайдебах и мальчик вышли из дома через черный ход. Они шли тем же путем, что и прошлой ночью, только на этот раз Джонни уже не видел ни призрачного пейзажа, ни преисподней, которых он так испугался. На старом, особенно большом фабричном пространстве, разбомбленном и обгоревшем, повсюду валялись обломки машин, что означало, что когда-то здесь занимались выпуском транспортного оборудования. Сразу

же за опрокинутой трансформаторной будкой они вошли в проем, выдолбленный в каменной стене, где стояли какие-то ржавые машины. Затем миновали обгоревшую шахту для лифта, прошли через несколько пустых помещений с выбитыми окнами. Пройдя горку гальки и свалку покоробленных металлических частей и разбитых бочек, они спустились в узкий, едва заметный вход в подвал. Внизу оба остановились перед дверью из толстых дубовых досок.

Женщина несколько раз стукнула условным стуком. После длительной паузы послышались шаги, и тяжелая дверь отворилась.

— Ну, наконец-то, — сказал почти весело знакомый голос. На пороге стоял мужчина со шрамом, который назвался Джонни Францем.

— Я потом вернусь, — сказала фрау Шнайдебах.

— Хорошо, Анна. Но так часто не покидай больше дома, — посоветовал женщине Франц. — На улице сейчас очень опасно. — И одобряюще кивнув головой Джонни, он сказал мальчугану: — Ну пошли!

47

Тайная встреча в подвале.

Знакомство с Рихардом и Алешей.

Московское радио сообщает…

Мальчик вошел в тускло освещенное помещение. Потолок был отштукатурен, а грубые, неотделанные стены подпирались двумя рядами опор. Сложная система труб лепилась по одной стене, а на свисающем с потолка проводе болталась электролампочка. Слева стояло множество узких гладких шкафов, какие Джонни однажды уже видел в раздевалке завода, где работал его отец, а посредине комнаты — стол.

В плетеном кресле сидел худой седой мужчина в очках, который был, как и Франц, одет в рабочую форму я читал газету. В полумраке Джонни увидел еще одного мужчину, который лежал на металлической кровати.

— Я привел нашего нового соратника, — добродушно произнес Франц и подтолкнул мальчика под лампочку. — Наш юный красногвардеец.

Мужчина с газетой, которому, вероятно, было уже далеко за сорок, поднял голову. Когда он снял очки, Джонни заметил глубокие, темные круги у него под глазами. Впалые щеки и глубокая складка на морщинистом лбу старили его еще больше.

— Это Рихард, — представил мужчину Франц.

— Здравствуй, наш юный товарищ, — поздоровался Рихард так тихо, будто берег свои голосовые связки.

— А тот, что лежит на кровати, — продолжал Франц, — не удивляйся, один из русских, у которых ты провел несколько дней. Мы все зовем его Алешей.

Мужчина на заднем плане наклонился вперед. На

нем была форма цвета хаки без знаков различий, которая была настолько порвана, что Джонни только удивлялся, как еще она на нем держится. Когда мужчина протянул ему руку для приветствия, мальчуган mof подумать, что его схватил своей лапой медведь, настолько большой и сильной была у него рука.

— Добрый вечер, маленький товарищ, — прогудел Алеша. До сих пор он занимался шахматами, которые лежали рядом с ним на сером продавленном матраце. — Так вот он как выглядит, — продолжал он, осматривая мальчика черными глазами. — Кто-кто, а я сегодня ночью ему сразу же поверил…

— Он вчера тоже был со мной, — вставил Франц и так улыбнулся, что шрам на его щеке как бы превратился в большой вопросительный знак. — Знаешь ли ты, мальчуган, в чем больше всего убежден Алеша?

Джонни недоуменно пожал плечами.

— В описании кухни твоего дяди Коли. Он считает, что это была самая настоящая русская походная кухня…

— Каша, щи… — сказал Алеша и засмеялся, сверкнув своими белыми зубами.

Франц кивнул.

— Каша, щи, — пробормотал он и стал вновь серьезным. — Если бы и мы здесь располагали таким же продовольственным снабжением.

— Терпение, — сказал Алеша.

— Терпение. Как часто можно слышать это слово. — Франц подвинул Джонни старый садовый стул. — Ну-ка, сядь сначала здесь!

— Могу я продолжать дальше? — прошептал худой мужчина, сидевший в плетеном кресле.

— Мы сейчас как раз обсуждали наше положение, — пояснил мальчугану Франц, — не забывая, разумеется, просматривать, что сообщает нацистская пресса. Как называется этот «колбасный обрезок» вот здесь, Рихард?

Мужчина церемонно водрузил на нос очки. Зашуршали газетой.

— «Медведь в танке», — прочитал он вслух один заголовок, а за ним и второй: — «Боевой листок для защитников столицы рейха».

— Столица рейха! Какое бесстыдное преувеличение! Правильнее было бы назвать эту часть лишь куском Берлина!

— Я лишь хочу подчеркнуть то, — заметил Рихард, — что каждый слух имеет свой источник. В данном случае довольно мутный источник. Вон посмотри заметку на первой странице, в которой говорится о том, что с юго-запада и из района Потсдама свежие части подходят для освобождения Берлина. На самом же деле сегодня после обеда я лично мог убедиться в том, что данное сообщение высосано из пальца.

— Я тоже слышал об этом, — робко проговорил Джонни.

— Где?

— Еще вчера, когда добирался сюда. У насоса люди говорили об этом. Должен был подойти генерал Век или Венк, что-то схожее…

— Это мы знаем, — сказал Рихард и кивнул мальчику. — Некоторые цеплялись за это известие, как утопающий за соломинку!

— Все равно Берлин им не удастся деблокировать даже в том случае, если они мобилизуют всех подростков и стариков, — твердо заявил Франц.

С постели прогудел Алеша: