Джонни, будь паинькой
Шрифт:
— Джонни? — тихо зову я. — Я могу что-нибудь для тебя сделать?
Он убирает руки с лица и засовывает их под голову, угрюмо уставившись в потолок.
— Джонни?
Он едва заметно, почти неуловимо качает головой.
Откуда-то снизу раздается звон разбиваемого стекла. Джонни испуганно поднимает голову.
Я быстро связываюсь с охраной и узнаю, что фанаты начали бить окна первого этажа. Мы на верхнем этаже семиэтажного здания отеля, так что до наших окон они ничего не добросят, это просто попытка привлечь внимание Джонни, причем успешная. Они хотят, чтобы он подошел
— Мы сегодня же переедем отсюда, — убеждаю я его.
Сейчас мы за кулисами венского стадиона «Эрнст Хаппель». Группа на разогреве уже выступила, и огни освещают толпу в сорок девять тысяч человек. Все билеты проданы, и атмосфера сногсшибательная. Джонни в своей гримерке за кулисами, дверь закрыта. Я стою с Биллом снаружи.
— Он всегда так себя ведет на гастролях? — обеспокоенно спрашиваю я.
— Ага, каждый раз, — отвечает Билл. — Не переживай о нем, девочка, с ним все будет хорошо. Он всегда такой. Один концерт, и он с ноги будет открывать дверь следующей площадки.
— Уверен, что мне не нужно вызвать врача? — уточняю я, наверное, уже в двенадцатый раз.
— Врача-дроча, — отмахивается Билл. — Не будь настолько чертовски глупой! Я тебя уверяю, врача не нужно. Не беси меня, девчонка! — Он беззлобно хватает меня за запястья и поднимает их над головой.
— Тогда я должна проверить, как он там, — неуверенно говорю я, дернувшись в сторону двери.
— Обойдешься, — рычит Билл. — Сам проверю.
Я смотрю на него, колеблясь, но он твердо кладет ладони мне на плечи и отталкивает меня от двери гримерки Джонни. В этом, конечно, есть смысл. Билл годами рядом, я же знаю Джонни лишь несколько месяцев.
— Он в порядке?
Я поворачиваюсь и вижу озабоченного Кристиана. Он с нами на несколько выступлений, а потом возвращается в Лондон, где снова нас перехватит, чтобы сделать пару свежих записей для книги.
— Билл считает, что так.
Мы шатаемся по общей закулисной зоне, где я отвечаю за организацию двух огромных столов со всевозможной снедью и напитками. Кристиан тут же устремляется к яркой цветной упаковке хлопьев.
— Мег, это же «Фруктовые камешки»? — усмехается он.
— Для тебя. Думаю, ты также где-то здесь найдешь несколько пачек «Скитлс».
— Ты просто супер-ЛПЗ! Намного лучше Паолы.
Я смеюсь:
— Чертовски на это надеюсь. Она продержалась лишь восемь месяцев, да?
— Да ты что? — удивленно переспрашивает он. — Мне казалось, что дольше.
— Ты хорошо ее знал? — Мой интерес к ней так и не угас.
— Нет. — Кристиан пожимает плечами и смотрит вокруг. — Ну и где же Джонни? Ему скоро выходить на сцену.
Основные музыканты Джонни развалились на диванах в другой части комнаты. Они все пьют пиво и выглядят на удивление оживленными.
— Чувак, ну и где, черт побери, Джонни? — Ти-Джей кричит это Биллу, который показывается из гримерки Джонни.
— Уже идет, уже идет, — убеждает всех Билл.
— Любопытно, какое у Ти-Джея
— Том Джонс, — отвечает тот.
— Гонишь!
— Ага, — хмыкает в ответ.
— Чушь собачья!
— Да я серьезно! Ти-Джей, дружище, как твое настоящее имя? — вопрошает Кристиан через всю комнату.
— Пошел ты! — следует ответ Ти-Джея.
Кристиан оборачивается ко мне:
— Да я тебе говорю, он Том Джонс.
Я хохочу, и в этот момент из гримерки неторопливо появляется Джонни.
— Чему ты так радуешься? — интересуется он.
— Джонни, привет! — Ти-Джей и остальные ребята приветственно поднимают свои бутылки с пивом.
Джонни кивает им, а потом оборачивается ко мне.
— Я бы сказал, что ты в восторге от концерта, но это точно не выступление Кайли, так ведь?
— Эта шутка себя уже исчерпала, — закатываю в ответ глаза.
Джонни тянется через стол, открывает бутылку виски и делает глоток прямо из горлышка.
— Он всегда такой на гастролях? — тихо спрашиваю Кристиана. — Такой далекий и несчастный.
— Мне он таким не кажется, — Кристиан кивает в сторону Джонни. Я оборачиваюсь и вижу, как он и его группа опрокидывают по стопке текилы и заливаются смехом, стоит клавишнику, Браю, подавившись, начать выкашливать свои легкие.
— Еще по одной! — вопит Ти-Джей.
— Кристиан, иди сюда! — зовет Джонни.
Кристиан смотрит на меня и поднимает вопросительно бровь, потом направляется к ним. Я же занимаюсь уборкой со стола, потому как меня не пригласили присоединиться к попойке.
— Еще по одной! — Я слышу еще чей-то возглас и через несколько секунд еще один взрыв гогота.
К тому времени, как им пора выходить, Джонни и группа уже навеселе. Да и Кристиан тоже. Он обхватывает меня рукой за плечи и тащит в сторону сцены. Джонни оборачивается и засекает нас, не улыбаясь. Мгновение он смотрит мне в глаза, потом отворачивается, когда техник надевает на него электрогитару.
Я тоскую по Джонни, такому, каким он был со мной до концерта в «Виски» несколько месяцев назад. Я тоскую по нему такому, каким он был со мной в Биг-Суре. Не знаю, что в нем так переменилось с тех пор, но мне грустно, что мы больше не так близки, как, мне казалось, мы тогда становились. Но я стараюсь на этом не зацикливаться.
За кулисами мало что слышно из-за шума толпы, а ведь концерт даже еще не начался. Фанаты скандируют, стучат, и это напоминает песню какого-то племени в ожидании появления их героя.
И тут на сцену выходит группа и начинает играть, и все сходят с ума.
Джонни смотрит на Кристиана и усмехается:
— Поехали!
Прожекторы заливают сцену ярким белым светом, и мы в первые мгновения практически не видим его, но потом слышим рев толпы, когда он запевает один из своих самых крутых хитов. Кристиан хватает меня за руку и тянет к краю кулис. Мы больше не можем говорить, потому что просто оглушены, и он лишь показывает мне на зрителей. Я выглядываю и вижу десятки тысяч человек, прыгающих как безумные. Зрелище невероятное, и прямо тут, перед нами, Джонни вышагивает по сцене и горланит в микрофон свои песни.