Джонни и мертвецы
Шрифт:
Медаль за пребывание в зоне боевых действий тоже давали заслуженно. Иногда можно лишь присутствовать на месте событий, ничего больше.
У самой дороги он оглянулся. Мистер Аттербери все еще сидел на скамейке и смотрел на деревья — так, будто видел их впервые. Смотрел и смотрел, словно видел сквозь них до самой Франции. Рядом с ним на скамейке стояли две коробки.
Джонни помешкал и повернул обратно.
— Не нужно, — сказал у него за спиной мистер Порокки.
Он ждал у автобусной остановки. Можно сказать,
— Но я хотел только…
— Да, хотел, — перебил мистер Порокки. — И что бы ты сказал? Что ты их видел? Зачем? Может быть, очами души он и сам их видел.
— А…
— Не выйдет.
— А если я…
— Лет пятьсот назад тебя за это, скорее всего, объявили бы колдуном и отправили бы на виселицу. В прошлом веке посадили бы под замок. Не знаю, что в таких случаях делают теперь.
Джонни немного успокоился. Желание бегом кинуться обратно притупилось.
— Наверное, приглашают на телевидение, — предположил он, шагая по дороге.
— Нам это ни к чему, — сказал мистер Порокки. Он шел рядом с Джонни, хотя его ноги не всегда касались земли.
— Просто если бы я сумел заставить людей увидеть…
— Возможно, — сказал мистер Порокки. — Но чтобы заставить людей увидеть, нужно много и долго трудиться… прошу прощения…
Он дернул плечом, словно хотел почесаться, и извлек из-под пиджака пару горлиц.
— Ей-богу, они там плодятся, — вздохнул он, глядя вслед улетающим птицам. — Ну, что теперь?
— Пойду в школу. Только не говорите, что это очень важно.
— И не думал.
Они подошли к воротам кладбища. Джонни отчетливо увидел большой рекламный щит на месте старой фабрики по соседству: ярко-синее нарисованное небо на фоне пыльной сероватой голубизны неба настоящего.
— Послезавтра нас начнут перевозить, — сказал мистер Порокки.
— Сочувствую. Я же говорю, жаль, что я ничего не могу сделать…
— Возможно, ты уже сделал что мог. Джонни вздохнул.
— Если я спрошу вас, что вы имеете в виду, вы ответите, что это трудно объяснить, правда?
— Наверное. Идем-ка со мной. Вдруг тебе понравится.
На кладбище не было ни души — ни живой, ни мертвой. Даже грач — или это была ворона? — улетел.
Но со стороны канала доносился шум.
Мертвецы плескались в воде. Во всяком случае, некоторые. Например, миссис Либерти. На ней был длинный купальный костюм, закрывавший ее от горла до колен, и неизменная шляпа.
Олдермен скинул мантию и цепь и сидел на бережку в одной сорочке. Помочи у него были — хоть корабль швартуй. Джонни задумался над тем, как мертвецы переодеваются и бывает ли им жарко, и решил, что это, вероятно, вопрос привычки. Если считать, что ты без рубашки, окажешься без рубашки.
Что касается купания… ныряли мертвецы совершенно бесшумно (лишь легчайшая рябь морщила воду и очень быстро исчезала) и выныривали
Впрочем, развлекались отнюдь не все. По крайней мере, не все развлекались обычным образом. Мистер Флетчер и Соломон Эйнштейн с группой товарищей сгрудились возле выброшенного кем-то телевизора.
— Что они делают? — спросил Джонни.
— Пытаются заставить его работать, — ответил мистер Порокки.
Джонни рассмеялся. Экран телевизора был разбит. В корпус не один год лили дожди. Там даже трава проросла.
— Дохлый номер…— начал он.
Что-то затрещало. В пустоте, на экране, которого не было, возникло изображение.
Мистер Флетчер выпрямился и с серьезным видом пожал руку Соломону Эйнштейну.
— Новый успешный альянс передовой теории с практикой, мистер Эйнштейн.
— Таки шаг в верную сторону, мосье Флетчер.
Джонни уставился на мерцающую картинку. Краски были изумительные. И вдруг он понял.
— Призрак телевизора?! — ахнул Джонни.
— Аи какой умный мальчик! — похвалил Соломон Эйнштейн.
— Но улучшенной конструкции, — уточнил мистер Флетчер.
Джонни заглянул в корпус телевизора. Там было полно сухих листьев и ржавых покореженных железок. Но поверх всего этого неярко мерцал жемчужный контур — призрак устройства, тихонько жужжавший без питания. Во всяком случае, на первый взгляд без питания. Ведь кто знает, куда девается электричество, когда выключают свет?
— Ух ты!
Джонни выпрямился и показал на покрытую пеной зеленую гладь канала.
— Где-то там лежит старый «форд-капри», — сказал он. — Холодец говорит, он сам видел, как какие-то люди его туда столкнули.
— Немедленно займусь этим, — обрадовался мистер Флетчер. — Двигатель внутреннего сгорания наверняка нуждается в некотором усовершенствовании.
— Но послушайте… машины не живые, откуда же у них призраки?
— Боже ж ты мой, они же существуют, — вмешался Эйнштейн. — Минуту за минутой. День за днем. Ну так что стоит подгадать к нужному моменту?!
— Попахивает магией, — сказал Джонни.
— Нет! Это чистой воды физика! Это запредельная физика. Это.. — мистер Флетчер взволнованно взмахнул руками, — метафизика. По-гречески «мета-» значит «за-», а «физика» значит… э-э…
— Физика, — подсказал мистер Порокки.
— Совершенно верно!
— Нет ничего конечного. В действительности ничто не заканчивается.
Это сказал Джонни. И сам удивился.
— Именно! Вы физик?
— Я? — опешил Джонни. — Я ничего не понимаю в науке!