Джордано Бруно и генезис классической науки
Шрифт:
Он будет передан монсеньером нунцием с такими предосторожностями и таким способом, какие покажутся ему наилучшими.
Доводя об этом до сведения его преосвященства, сообщаем также и вам, чтобы вы сделали первосвященнику представление об этом как об акте почтения и сыновнего повиновения его святейшеству. При этом вам надлежит выразить от нашего имени сочувствие по поводу его нездоровья, если же с получением настоящего письма его здоровье улучшится, передать надлежащее приветствие. Уповая на милость божию, надеемся, что вы возрадуетесь с ним" 22.
Паоло Парута тотчас же явился к Клименту VIII. О своем посещении он доложил дожу Венеции в письме от 16 января 1593 г.
"Я известил его святейшество о полученном
{94} При этом я засвидетельствовал, что это решение еще раз подтверждает желание вашей светлости угодить ему. Он действительно принял это сообщение как в высшей степени радостное и ответил мне весьма любезно и обязательно. Он заявил, что очень желает всегда находиться в согласии с республикой. Кроме того, он не хочет, чтобы ей приходилось разгрызать сухие кости, подкладываемые теми, кто не в силах спокойно глядеть, как высоко он ценит засвидетельствованную ему преданность. На это я ответил столь же обязательными словами, выразив искреннее почтение республики к нему. Так как в моих словах ничего существенного не заключалось, то я не передаю их содержания"23.
Конфликт был улажен. Ради этого можно было пожертвовать жизнью гениального пришельца и выказать сыновнюю покорность. Избежал опасного конфликта и Климент VIII. Он вышел победителем, не скрывал своей радости и не отказал себе в удовольствии вульгарной нотации, намекнув на партию Донато, заставляющую республику "ломать зубы о подкладываемые ей сухие кости".
В это время в Венеции находился видный доминиканец из Рима Ипполито Мариа Беккария. Он взял на себя отправку Бруно. 19 февраля 1593 г. корабль, на котором находились Беккария и закованный в кандалы Бруно, направился из Венеции в Анкону. 27 февраля Бруно был доставлен в Рим и брошен в тюрьму инквизиции.
Фатальный для Бруно компромисс был результатом и выражением некоторых общих особенностей венецианской внешней политики на исходе XVI в. Эти особенности в свою очередь демонстрировали еще более общие экономические и политические тенденции указанного периода.
Конец XVI в.
– это период ослабления экономической мощи Венеции и соответственно уменьшения ее политической и дипломатической самостоятельности. Сказанное не следует понимать в буквальном смысле. Венеция продолжала быть суверенным государством, и с ней должны были считаться и император, и Франция, и Испания, и итальянские государства, включая Папскую область. Но и сама Венеция должна была во все большей степени учитывать сложные политические {95} комбинации в Европе, лавировать, взвешивать каждый шаг, менять свою политику при перегруппировке сил в Европе, при победах и поражениях придворных групп в Мадриде, Париже, Праге и итальянских герцогствах.
Основной причиной заката Венеции был перенос главных путей мировой торговли из Средиземного моря в Атлантический океан. Последствия этого коренного изменения экономической географии мира стали явными позже, но в конце XVI в. могущество Венецианской республики уже в значительной мере. лишилось своей экономической базы.
На этом фоне разыгрывалась длительная борьба республики против налоговых и юридических прерогатив монашествующих орденов и католического духовенства. Наиболее острая борьба разгорелась позже, в 1606 - 1607 гг.; когда республика отклонила требование Рима о снижении налогов на доходы духовенства, подверглась интердикту, подчинила себе венецианское духовенство и изгнала из страны не подчинившихся ей иезуитов. Арест двух священников обострил положение еще больше, и дело шло к войне, в которой папа надеялся на помощь Филиппа II, а Венеция-на помощь Генриха IV. Но ни Испания, ни Франция не торопились с помощью, и в конце концов сенат и Ватикан пришли к компромиссу.
В момент ареста Бруно и инквизиционного процесса Венеция уже не раз
Разумеется, выдача Бруно не была однозначно предопределена ходом политических событий и в последнем счете экономическими сдвигами. Обстановка была достаточно неопределенной и оставляла место случайным поворотам и решениям, в том числе самым трагическим.
Если бы на месте Чиконьи был Сарпи или Донато, гибель Джордано Бруно была бы предотвращена. Но это нисколько не мешает видеть в судьбе Джордано, как и в позднейшей судьбе Галилея, проявление той реакции, которая, как ночь, опускалась на Италию, не {96} мешает видеть исторические корни все нараставшего инквизиционного террора и засилья иезуитов.
Семь лет провел Бруно в тюрьмах Ватикана - с февраля 1593 до февраля 1600 г., когда он взошел на костер. Это были мучительные годы физических лишений и творческой безысходности. Его заковали в кандалы, он терпел холод и пытки, творчество сузилось до изощренных попыток отвести нависшие обвинения. Ему давали перо и бумагу со строгим учетом только для ответов и объяснений, связанных с допросами. И он писал их, и эти крайне интересные для потомства рукописи уходили в инквизицию и затем в тайные архивы, чтобы по большей части исчезнуть бесследно.
Сохранились книги, в которых велись записи, излагавшие содержание декретов, распоряжений и решений конгрегации. В них было обнаружено 26 записей, касающихся процесса Бруно. Они были опубликованы в 1925 г. Эти сухие и лаконичные строки не раскрывают содержания диалогов между инквизиторами и Бруно. В качестве примера можно привести запись заседания конгрегации 20 декабря 1594 г.
"В этой конгрегации были допрошены все нижепоименованные заключенные святого судилища... Джордано Бруно из ордена проповедников допрошен и заслушан, представил томы писаний в опровержение показаний свидетелей" 24.
Сами "томы писаний" отсутствуют.
В 1896 г. один из хранителей ватиканского архива обнаружил рукописный сборник извлечений из протоколов и других документов венецианской и римской инквизиции, относящихся к процессу Бруно. Это было при понтификате Льва XIII. Папа повелел держать в секрете не только содержание этого сборника, но и факт его существования. Почти через 30 лет тайна оказалась известной ватиканскому архивариусу Анджело Меркати, который еще через 15 лет, в 1940 г., обнаружил рукопись в личном архиве папы Пия IX, а в 1942 г. опубликовал содержавшийся в ней компендиум, который он назвал "Кратким изложением следственного дела Джордано Бруно"25. В 1958 г. это "Краткое изложение", как уже было указано в вводной главе, появилось в русском переводе 26. Кроме того, известны документы о казни Бруно и неполная копия приговора 27.
{97} В течение четырех лет (1593-1596) инквизиция готовила судебный процесс, и Бруно в эти годы редко выводили на допросы в заседания конгрегации, не чаще одного-двух раз в год. В записях повторяются решения кардиналов продолжать просмотр его сочинений и извлечение из них основных криминальных положений. Это потребовало нелегкого и кропотливого труда. В руках инквизиции находились протоколы венецианского процесса, показания свидетелей, в том числе соседей Бруно по камере в венецианской тюрьме и доносы Мочениго. Существенную помощь им мог оказать пересданный из Англии экземпляр книги "Изгнание торжествующего зверя", снабженный комментариями анонимного автора. Бруно, по-видимому, ознакомили с этими материалами, и от него поступили "томы писаний", содержавшие объяснения и опровержения доносов. Потом в руки римской инквизиции попали и другие произведения Бруно.