Джойленд
Шрифт:
Вот тут она и пригласит меня на ужин, подумал я. Но она не пригласила. Может, из-за моих следующих слов.
— Знаете, а ведь Майк может посетить парк. Устроить это довольно просто. Парк уже закрыт на зиму, поэтому ему никто не помешает.
Ее лицо напряглось, будто сжатая в кулак рука.
— Нет. Ни в коем случае. Если вы так считаете, то вы знаете о его состоянии гораздо меньше, чем думаете. Даже не упоминайте при нем ничего такого. Я настаиваю.
— Ладно, — ответил я. — Но если вдруг передумаете…
Я запнулся. Не передумает она. Энни посмотрела на часы,
— Ой, уже совсем поздно. Майк же проголодается после упражнений, а я еще ничего не приготовила на ужин. Отпустите меня?
— Конечно.
Я стоял и смотрел, как она спешит по настилу к своему зеленому особняку, в который я, наверное, так и не попаду, благодаря своему болтливому рту. Но ведь идея взять Майка в Джойленд казалось такой правильной. За лето у нас в парке побывала уйма детишек с самыми разными недугами: дети-калеки, слепые дети, больные раком, дети с проблемами в развитии (которых в 70-е попросту называли умственно отсталыми). Ведь я же не собирался посадить Майка на «Мозготряс» и запустить на полной скорости. «Мозготряс», правда, уже закрыли на зиму, но, в любом случае, я же не полный идиот!
Карусель, например, все еще работала, и на ней Майк вполне мог бы прокатиться. Как и на поезде в «Деревне Туда-Сюда». Я был уверен, что Фред Дин разрешит мне показать мальчишке «Зеркальный дворец Мистерио». Но не бывать этому. Не бывать.
Он же ее нежный оранжерейный цветочек, и менять она ничего не собиралась. Змей был лишь минутным отклонением, а извинения — горькой пилюлей, которую ей пришлось проглотить.
И все равно я не мог не восхищаться гибкостью и быстротой ее движений, о которых ее сын мог только мечтать. Я смотрел на ее голые ноги под подолом юбки, и Венди Кигэн напрочь вылетела у меня из головы.
У меня были свободные выходные — и вы уже должны догадаться, что произошло. Сама мысль о том, что по выходным всегда идет дождь, кажется глупой, но это не так: спросите любого работягу, который хоть раз в жизни планировал на выходных сгонять на рыбалку или выбраться с палаткой на природу.
Что ж, на такой случай под рукой всегда был Толкиен. Вот и в тот субботний день, когда миссис Шоплоу постучала в дверь и спросила, не желаю ли я спуститься в гостиную и составить им с Тиной Акерли компанию в «Скраббл», я сидел в кресле у окна и вместе с Фродо и Сэмом пробирался вглубь Мордора.
Я, будучи много раз бит в «Скраббл» своими тетушками Тэнси и Наоми, не слишком-то любил эту игру. У обеих был просто гигантский словарный запас — я называл его «скраблятиной»: он включал такие удивительные экземпляры, как бьеф, фря и бхут (индейский дух, представьте себе). Тем не менее, я согласился. Миссис Шоплоу, в конце концов, была моей хозяйкой, а у дипломатии много форм.
Когда мы спускались по лестнице, она доверительно сообщила мне:
— Помогаем Тине размяться. Она у нас акула «Скраббла». В следующие выходные участвует в каком-то турнире в Атлантик-сити. Даже вроде как с денежными призами.
Очень быстро — примерно за четыре хода —
— Вы, наверное, ничего не знаете об Энни и Майке Россах? — спросил я в ожидании своего хода (моим соперницам всякий раз требовалась доооолгая пауза на раздумья). — Они живут в большом зеленом особняке на Бич-роу.
Мисс Акерли замерла — с рукой, запущенной в маленький коричневый мешочек с буквами. Ее глаза и так были большими, а толстые линзы очков делали их и вовсе огромными.
— Ты встречался с ними?
— Угу. Они пытались запустить воздушного змея… в смысле, она пыталась… а я немного помог. Они очень милые. Мне просто стало интересно… Вдвоем, в таком гигантском доме, причем мальчик серьезно болен…
Они обменялись недоверчивыми взглядами, и я уже начал сожалеть, что вообще затронул эту тему.
— Она говорила с тобой? — спросила миссис Шоплоу. — Снежная королева и в самом деле говорила с тобой?
Не просто говорила — угощала меня смузи. Благодарила меня. Даже извинялась передо мной. Но ни о чем таком я рассказывать не стал: не только потому, что Энни вновь вся заледенела, когда я ляпнул лишнего, а потому, что это мне казалось чем-то вроде предательства.
— Немного. Я просто помог им со змеем, вот и все. — Я повернул доску. Она принадлежала Тине — профессиональная, со встроенным шпинделем. — Ну же, миссис Шоплоу. Ваш ход. Может, выберете что-нибудь из моего слабого словарного запаса?
— Если разместить буквы с умом, то слово «слабый» может принести семьдесят очков, — заметила Тина Акерли. — Даже больше, если потом добавить к нему что-нибудь с буквой «ы».
Миссис Шоплоу проигнорировала и совет, и расположение букв на доске.
— Ты, конечно же, знаешь, кто ее отец.
— Не уверен.
Хотя я уже знал, что у нее с ним натянутые отношения, причем давно.
— Бадди Росс? «Час силы с Бадди Россом». Неужели не знаешь?
Что-то такое я припоминал. Вроде бы в костюмерной я слышал выступавшего по радио священника с фамилией Росс. Как-то раз, когда я второпях переодевался в меха, Дотти Лассен спросила — ни с того ни с сего — нашел ли я Иисуса. Сначала я даже хотел ответить ей, что не знал о его пропаже, но сдержался.
— Какой-то проповедник, так?
— Что-то вроде Орала Робертса и Джимми Сваггерта, такой же известный, — сказала миссис Шоплоу. — Вещает из своей огромной церкви в Атланте. Он называет ее «Божий оплот». Его радиопередачи транслируются на всю страну, а сейчас он очень активно пытается прорваться на телевидение. Не знаю, дают ли ему эфир бесплатно или он его покупает. Уверена, что он может себе это позволить — особенно в ночные часы, когда боль и бессонница не дают старикам уснуть. Его шоу состоят наполовину из чудесных исцелений, наполовину — из сбора пожертвований.