Джульетта без имени
Шрифт:
А вот эти двое — другое дело... Его ученица и ее... друг? Да, пожалуй, что и друг. Берег он девочку все это время крепко, чужие так не поступают. И, похоже, капризная богиня Везуха прониклась к ребятам симпатией... Тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить бы. Александров с Гацевским, поди, уже только что ножи не точат, да и остальные «господа Совет» с ними. Но Питон твердо решил: ТЕПЕРЬ уж — дудки, граждане! Никого не отдам! Хватит с них, настрадались! Висельника — и того, если веревка оборвалась, по новой не вешают!
Выглядели ребята, конечно, после своих приключений краше некуда. Человек «щеголял» разной формы и окраса синяками и ссадинами, Крыся все прикладывала
И как удивительно, что в Кожане все же проснулась совесть!.. Или что там у него проснулось?..
— Чудеса в решете... — покачал головой старый добытчик в ответ и на свои мысли, и на завершающие рассказ слова девушки. —Не ожидал я от Кожана такой человечности в отношении пленных. Обычно он ни с кем не церемонится.
— Да я тоже не ожидала, — махнула рукой Крыся. — Наслышана. Но более всего не ожидала, что он моим отцом окажется!
На губах Питона мелькнуло что-то похожее на улыбку, и он поспешно опустил веки, скрывая выражение глаз. Как оказалось — недостаточно быстро.
— Дядька Питон... — медленно начала Крыся, тревожно глядя на него, — так ты что... ты... ЗНАЛ об этом?
— Не знал, — добытчик покачал головой. — Но имел вполне веские основания подозревать. Мы-то с твоим папанькой довольно давно... знакомы, так сказать... А в тебе и правда есть что-то от него...
— Но почему? — воскликнула девушка. — Почему ты еще тогда не сказал мне? Ты ведь помнишь, как я искала своего отца по всем нашим станциям, как расспрашивала о нем... и тебя ведь спрашивала, а ты сказал, что не знаешь... Ты мне... наврал тогда, да?
В глазах крысишки уже кипели готовые пролиться слезы обиды и непонимания.
— Отставить! — Питон на мгновение надел маску командира, и девушка моментально притихла. — Ну и что бы ты сделала, если б я тебе сказал, что твой отец — возможно... ВОЗМОЖНО! — главарь одной из алтуфьевских банд? Кинулась бы к нему — мол, здравствуй, я твоя дочка? И что бы он тогда сделал с тобой, а, Крысь? Тем паче, тогда? Думай, голова... Это сейчас Кожан всех под себя подгреб, его слушаться стали, и хоть какой-то порядок установился. А раньше?
Крыся запальчиво открыла рот, собираясь что-то возразить, но тут на ее губы мягко легла ладонь отмалчивавшегося доселе Востока. Сталкер перехватил возмущенный взгляд подруги и укоризненно покачал головой:
— Крысь, остынь. Командир твой дело говорит. Пошла бы ты не вовремя в Алтухи — и сгинула. А если и выжила — то была бы сейчас как тамошние женщины, которых мы там видели. Помнишь? Тебе оно надо? Забыла про Дымчара с Гореликом?
Крыся непроизвольно содрогнулась: участь была не лучше той, что ждала ее и на родной станции. Даже хуже.
— И потом... — сталкер покосился на невозмутимого Питона, поправил наброшенное на плечи одеяло (их по приказу командира принес замерзшим и вымотанным «гостям» кто-то из Питонова молодняка) и с легкой улыбкой закончил:
—
Возмущенный взгляд Крыси поверх сталкерской ладони превратился сперва в растерянный, потом — в задумчивый. Брови ее сошлись «домиком» над переносицей и, поочередно посмотрев сперва на друга, потом — на командира, девушка пробормотала:
— Сговорились, да? У-у, редиски ...
Тон ее получился жалобным и каким-то детским. Мужчины переглянулись и облегченно рассмеялись, Восток опустил руку.
— Ну ладно, — оборвал смех Питон. — Вернемся к другим важным делам. Что ты там давеча толковал про какую-то свою цель?
Пришел черед рассказывать Востоку. Он рассказал все: и про ставшее невыполнимым (благодаря знакомству с Крысей) задание по поимке живого крысюка, и про недавние события на территории Ботанического Сада — все, что знал, и чему сам был свидетелем. Даже рассказал, почему согласился идти за «языком». Ничего не скрыл.
— И, поскольку я не хочу, чтобы меня здесь считали шпионом, а Крысю — предательницей, — закончил он, — я и предложил вам и вашим бойцам отправиться со мной и своими глазами увидеть доказательства моих слов. Хотя бы в отношении «черных». Но кто ж знал, что вы уже там были?.. Что касается гипотетического нападения... — тут сталкер усмехнулся, глядя в глаза скавену, — ни за что не поверю, что у вас нет такой разведки, которая не смогла бы тайно проникнуть куда надо и разузнать что надо!
— Разведка, говоришь... Разведка, может, и есть... — уклончиво ответил Питон. — Но как ты себе представляешь возможность контакта между нашими станциями в условиях взаимной нежнейшей ненависти?
— Если честно, раньше совсем не представлял, — признался Восток. — Да и сейчас, когда я узнал ваше... ваш народ ближе, — пока еще с трудом. Но дело в том, что однажды у властей одного из наших конгломератов, Полиса, возникла мысль, что вы — то есть ваши сталкеры — будут просто незаменимы в дальних рейдах на поверхность. С вашей стойкостью к ее условиям... — Восток искоса посмотрел на собеседника, проверяя его реакцию. Но лицо Питона осталось невозмутимым. Поэтому сталкер продолжил: — Поначалу они хотели отправить к вам посланников. Чтобы те попробовали установить контакт между нашими частями Метро. С дальнейшим прицелом на сотрудничество. Но после того, как не вернулись несколько «экспедиций» — еще в самом начале, когда мы узнали о вас, — слава о вашей части метро и о вашем племени у нас пошла самая нехорошая. Поэтому охотников на роли дипломатов-камикадзе не нашлось. И со временем идея погасла сама собой. Тем не менее, некоторых моих коллег она так или иначе, но тоже заинтересовала — несмотря на все возможные риски. Правда — в отличие от чересчур радужно мыслящих чиновников, — их больше волнует более приземленный и актуальный на данный момент вопрос: нейтралитет и договор о ненападении между сталкерами нашей и вашей части Метро. Вот это для нас — первейшая необходимость. Что же касается пресловутого дальнейшего сотрудничества... Наши командиры считают (и я с ними полностью в этом согласен), что это пока еще преждевременный вопрос. Слишком много еще между нашими народами отчуждения, ненависти и... крови...