Джульетта поневоле
Шрифт:
Да кто бы сомневался в умениях данного синьора! Только вот проблема вся в том, что мы с ним из одного времени, а значит, не ему меня танцам обучать. Я наклонила голову набок, надеясь, что выгляжу сейчас невинным цветиком, а не пособием к симптому кривошея.
– Кормилица, миленькая, давай потанцуем. Я тебя очень прошу!
– И что это на вас нашло? – кормилица озадаченно нахмурилась, но тут же расплылась в широкой добродушной улыбке, хитро блеснув глазами. – А впрочем, мне ведь только в радость угодить вам, цветик вы мой ясный.
Зря моя помощница и советчица на себя наговаривала, танцевала она легко и воодушевлённо, в каждом её жесте, взгляде, взмахе руки чувствовалась неутолимая
Я так воодушевилась репетицией танцев, что предложила запыхавшейся кормилице немного поиграть. Мы вышли в длинную галерею, обвивающую дом по кругу, я, шаля, коснулась плеча кормилицы и отпрянула к узкому стрельчатому окну, а затем, звонко смеясь, поспешила дальше, не давая моей заботливой нянюшке себя поймать. Увы, наше веселье закончилось довольно быстро. Синьора Капулетти позвала кормилицу, чтобы она нашла меня и привела в покои матушки. Что-то мне подсказывает, что подобным приглашением дочка удостаивается чрезвычайно редко, только по очень и очень важным поводам. И мне, к сожалению, очень хорошо известно, что синьора Капулетти собирается сообщить. Парис, родственник герцога, правящего Вероной, просил моей руки, а значит, на балу мне придётся быть достаточно милой, чтобы синьор и синьора Капулетти не могли ни к чему придраться и при этом ухитриться не понравиться Парису, ведь выходить за него замуж я совершенно точно не планирую. Эх, ну почему Ярополк после перемещения остался котом, а не занял место Париса, скольких бы проблем можно было тогда избежать! Впрочем, история не знает сослагательного наклонения, а значит, мне пора прекратить витать в облаках и кусать с досады губы, ведь я как бы даже не представляю, что готовится сообщить мне матушка.
Кормилица, чей громкий голос легко мог поспорить даже с небесными трубами, возвещающими начало Страшного суда, нашла меня без проблем. Да я и не пряталась, прекрасно понимая, что меня позовут в покои синьоры Капулетти.
– Синьора Джульетта, - добрая нянюшка вытирала выступивший на лице пот, - идёмте скорее, вас матушка зовут.
Мысленно вздохнув и старательно изобразив волнение, смущение и робость, спешно поправив причёску и наряд, я потупив глаза поспешила за кормилицей. Покои синьоры Капулетти поражали одновременно роскошью и холодом, который источали и вычурные украшения на камине, и большое зеркало в блестящей раме, и холодная обивка стен, а пуще всего сама хозяйка, словно Снежная королева восседавшая на низком кресле в окружении трёх хлопочущих над ней служанок. Я в который уже раз искренне посочувствовала ещё молодой (с точки зрения нашего времени) женщине, которая так быстро увяла и потеряла интерес своего супруга. Если он вообще был когда-либо, этот интерес, ведь договорные браки заключают, не интересуясь мнением жениха и невесты, а такой подход редко бывает счастливым.
При моём появлении синьора Капулетти сделала небрежный взмах рукой, приказывая служанкам выйти. Горничные послушно скрылись за дверью, но кормилица осталась, переводя горящие любопытством глаза с меня на синьору Капулетти и обратно. Такое неповиновение благородной даме не понравилось.
– Выйди, кормилица, - тоном, не терпящим возражений, приказала синьора Капулетти и повернулась ко мне – Джульетта…
Я с готовностью подняла голову, но продолжения не последовала, моя матушка банально не могла подобрать слов. Можно подумать, мне об отправке в публичный дом хотят сообщить, а не о замужестве!
– Джульетта, - предприняла синьора Капулетти вторую попытку, - ты знаешь, кто сегодня приходил к твоему отцу?
А что, если ошарашить
– Нет, матушка, - я невинно хлопнула глазками.
– Парис, - выдав столь бесценную информацию, синьора Капулетти окончательно смешалась и умоляюще посмотрела на беззастенчиво подслушивающую кормилицу. – Кормилица, зайди.
Мою заботливую мамушку дважды просить не надо, она в комнату впорхнула, словно девчушка пятнадцатилетняя, поклонилась низко, благодаря за позволение присутствовать при разговоре и тут же зачастила со скоростью, какой и скорострельный автомат позавидует:
– Да неужто сам синьор Парис! Какая честь для всей семьи!
– Да, он пришёл просить руки Джульетты, - синьора Капулетти заметно расслабилась, что невероятные новости не надо сообщать мне напрямую.
Кормилица ахнула и всплеснула руками:
– Просить руки Джульетты! Недаром я в прошлое воскресенье молилась Деве Марии, прося её о помощи и покровительстве нашей голубки!
Кхм-кхм, я тут не мешаю, нет? Может, мне можно уже уйти, моё присутствие здесь явно не обязательно, а для синьоры Капулетти ещё и весьма обременительно.
– Джульетта ещё так молода, - синьора Капулетти бросила мимолётный взгляд в мою сторону, поморщилась с досадой, - ей ведь нет ещё и четырнадцати.
Интересно, только мне показалось, что мегазаботливая мамочка спрашивает у кормилицы, сколько мне лет? А, нет, учитывая, как воодушевлённо моя милейшая нянюшка принялась заполнять пробелы в знаниях синьоры Капулетти.
– Джульетте нет ещё четырнадцати лет. До Петрова дня сколько остаётся?
Лично меня этот вопрос озадачил, а вот синьора Капулетти ответила сразу, резковатыми движениями поправляя рукав платья:
– Две недели с лишним.
Вот так бы возраст родной дочери знала, честное слово! Я прикусила губу, удерживая так и рвущиеся с языка колкости, а кормилица лишь рукой махнула, отметая ненужные с её точки зрения подробности:
– С лишним или без лишнего в Петров день к ночи минет ей четырнадцать.
Кормилицу, как говорится, понесло, она принялась вспоминать, какой милой малюткой была Джульетта в детстве, как быстро и ловко научилась ходить. Не обошлось и без скабрезных анекдотов, которые ввергли синьору Капулетти в шок. Я же, воспитанная в более свободных взглядах, мысленно посмеялась, но внешне постаралась изобразить более подобающее невинной молодой девице смущение. Шок, кстати, пошёл синьоре Капулетти на пользу, она решила прекратить так толком со мной и не начавшийся разговор, сухо сообщив, что синьор Парис просил моей руки, а потому я просто обязана быть с ним на балу особенно любезной. Я, естественно, пообещала матушкину просьбу исполнить, потому что, во-первых, иного ответа от меня никто и не ожидал, во-вторых, жених может оказаться недурной буферной зоной между мной и Ромео. Скажете, что я цинична? Ничуть, всего лишь пытаюсь дожить до своего персонального долго и счастливо.
Счастливая и как всегда что-то непрестанно щебечущая кормилица проводила меня в мои покои, громогласно живописуя, какой синьор Парис великолепный мужчина и как мне повезло, что он просил моей руки. Честное слово, я даже захотела взглянуть на этот чистейшей прелести чистейший образец, у которого под шапкой наверняка скрывается нимб, а за спиной прячутся белоснежные крылья. В голове сама собой заиграла задорная мелодия любимой с детства песенки «Леди Совершенство» из фильма «Мери Поппинс, до свидания!» Интересно, что же такой идеал до сих пор не женат, по словам кормилицы, он давно уже вступил в пору мужества?