Джульетта
Шрифт:
– Я не собираюсь забирать ее глаза!
– запротестовала я.
– Я просто хочу… посмотреть на них.
– Ну что ж, - сказал маэстро, выключая старый торшер, - тогда поговорите с Ромео. Не знаю, кто еще способен ее найти. Но будьте осторожны: здесь водится много призраков, и отнюдь не все так же дружелюбны, как я.
– Он подался ближе, испытывая какое-то дурацкое удовольствие от моего испуга, и прошипел в темноте: - «Чума, чума на оба ваших дома!»
– Великолепно, - холодно сказала я.
– Спасибо за спектакль.
Он добродушно засмеялся и хлопнул себя по коленям.
–
Внизу после нескольких бокалов вина мне удалось вновь перевести разговор на «Глаза Джульетты».
– Что вы имели в виду, - спросила я, - когда сказали, что Ромео знает, где могила?
– А он знает?
– поразился маэстро Липпи.
– Не уверен. Вообще лучше спросите у него. Он сможет рассказать больше меня. Он молод, а я уже многое забываю.
Я попыталась улыбнуться:
– Вы говорите так, будто он до сих пор жив.
Маэстро пожал плечами.
– Он наведывается в гости поздно ночью. Придет - и сидит, смотрит на нее, - кивнул он на дверь в кладовую, где висел портрет Джульетты.
– По-моему, он до сих пор ее любит. Поэтому я оставляю дверь открытой.
– Бросьте, - сказала я, взяв его за руку.
– Ромео не существует, его больше нет. Верно?
Почти оскорбившись, маэстро гневно смерил меня взглядом.
– Вы же существуете? Отчего же и ему не существовать?
– Он нахмурился.
– Что? Вы тоже думаете, что он призрак? Ха! Конечно, наверняка знать нельзя, но я считаю иначе. По-моему, он реален.
– Он замолчал на секунду, взвешивая «за» и «против», и твердо закончил: - Он пьет вино. Призраки вино не пьют. К этому можно пристраститься, а духи не жалуют страстей. Они очень скучная компания. Я предпочитаю людей вроде вас. Вы забавная. Вот, - он снова налил мне вина, - выпейте еще.
– Итак, - заговорила я, послушно отпив еще глоток, - если я решусь задать этому Ромео несколько вопросов, как мне это сделать? Где его найти?
– Ну, - сказал маэстро, поставленный в тупик вопросом, - боюсь, вам придется подождать, пока он сам вас найдет.
– Заметив мое разочарование, художник перегнулся через стол и очень пристально посмотрел мне в лицо.
– Но, по-моему, - продолжал он, - Ромео вас уже нашел. Я в этом почти уверен. Я вижу это в ваших глазах.
III.IV
Я перенесся на крылах любви:
Ей не преграда - каменные стены.
Сиена, год 1340-й от Рождества Христова
Ромео водил точильным камнем по лезвию плавными осторожными движениями. Уже довольно давно ему не выпадало оказии воспользоваться мечом, и на клинке появились точки ржавчины, которые необходимо было счистить, а клинок смазать. Вообще в случае чего Ромео обходился длинным кинжалом, но тот остался в теле бандита с большой дороги - в минуту несвойственной ему рассеянности Ромео позабыл забрать его с собой. Кроме того, Салимбени не подобает закалывать в спину, как обычного преступника. Нет, это будет настоящая
Для Ромео было внове ставить под вопрос сердечное увлечение. С другой стороны, еще ни одна женщина не просила его совершить убийство. Ему напомнили разговор с маэстро Амброджио в ту роковую ночь две недели назад, когда он сказал художнику, что у него отличный нюх на женщин, которые не станут просить больше, чем он готов дать, и что в отличие от своих приятелей он не подожмет хвост при первой же просьбе возлюбленной. Так ли это? Неужели он действительно отважится приблизиться к Салимбени с мечом в руке и, что весьма вероятно, встретить смерть, не насладившись желанной наградой и даже не взглянув еще раз в небесные глаза Джульетты, обещавшие рай на земле?
Глубоко вздохнув, он перевернул меч и начал чистить его с другой стороны. Кузены наверняка гадают, куда он подевался, почему не выходит играть. Команданте Марескотти несколько раз заглядывал к сыну - не с вопросами, но с предложением вместе пострелять по мишеням. Пришла и ушла еще одна бессонная ночь, сочувственную луну снова спугнуло безжалостное солнце. Ромео, неподвижно сидя на столе, думай: неужели сегодня все закончится?
В это время он услышал шум на лестнице у своей комнаты, а за ним - беспокойный стук в дверь.
– Нет, спасибо!
– зарычал он, как много раз прежде.
– Я не голоден!
– Мессир Ромео, к вам гости!
Ромео, наконец, встал; мышцы болели от долгих часов, проведенных без движения и сна.
– Кто?
С другой стороны ответили почтительной скороговоркой:
– Брат Лоренцо и брат Бернардо. Они говорят, у них важные новости, и просят приватной аудиенции.
Упоминание о спутнике Джульетты - или это редкое совпадение?
– заставило Ромео отодвинуть засов. На галерее у его комнаты стояли слуга и два монаха в рясах с капюшонами, а внизу, во дворе, еще несколько слуг с любопытством пытались разглядеть, кто это убедил молодого господина открыть, наконец, дверь своей комнаты.
– Входите!
– Он пропустил монахов в дверь.
– Стефано, - посмотрел он на слугу пристальным, непрощающим взглядом, - отцу об этом говорить не надо.
Монахи не без робости вошли в комнату. Лучи утреннего солнца проникали через открытую балконную дверь, освещая несмятую кровать и тарелку жареной рыбы, к которой Ромео не прикоснулся. Рядом с ней на столе лежал меч.
– Простите наше вторжение в столь ранний час, - сказал брат Лоренцо, убедившись, что дверь плотно прикрыта.
– Но мы не могли ждать…
Больше он ничего не успел сказать: второй монах шагнул вперед и откинул капюшон рясы, открыв на редкость сложную прическу. Не с собратом-чернецом пришел сегодня брат Лоренцо во дворец Марескотти. В грубой монашеской рясе Джульетта казалась еще прекраснее. Щеки ее горели от волнения.
– Пожалуйста, скажи мне, - начала она, - ты еще не сделал… это?
Взволнованный встречей, Ромео пристыжено отвел глаза:
– Нет, пока еще нет.
– Хвала небесам!
– с облегчением воскликнула Джульетта, молитвенно сложив руки.
– Я пришла извиниться и умолять тебя забыть, что я просила о такой ужасной услуге.