Джунгар. Небесное Испытание
Шрифт:
Нащупав меч, он осторожно присел в углу, не сводя глаз со входа, готовый броситься на любого, кто войдет. Ожидание показалось бесконечным.
Вдруг раздался громкий хлопок и, казалось, сквозь каждую щель в юрту снаружи ударил белый ослепительный свет. Высокий протяжный вой потонул в нарастающем грохоте. Янира и Нарьяна проснулись.
– Илу…- начала было Нарьяна, но рука Илуге закрыла ей рот, отбросила обратно в постель. Он подгреб под себя и Яниру, упал на них сверху, закрывая своим телом. Земля тряслась. Бьющий в щели свет теперь
– Это я, - Элира предусмотрительно назвала себя, прежде чем войти, так как у входа ее встретили три клинка.
Жрица не выглядела раненой, но, казалось, разом постарела на несколько лет. В углах рта залегли угрюмые морщины, руки тряслись.
– Ч-то… это было?
– осмелилась спросить Янира.
– Мне больше нельзя здесь оставаться, - глядя на Илуге, сказала жрица, - Они нашли меня, и мне пришлось применить магию. Это были гхи. Они не знают устали и будут преследовать меня, пока не убьют.
– Кто это такие - гхи?
– В Ургахе есть одна очень малочисленная тайная секта, существующая с незапамятных времен. Они поклоняются горным демонам, чье предназначение - убивать все живое. Ее послушники служат не своей жизнью, как большинство монахов в Ургахе, но своей смертью.
– Как это?
– удивилась Нарьяна, невольно поежившись.
– В момент посвящения послушника убивают на алтаре, - ровно ответила Элира, - Однако с помощью специальных заклинаний его душу связывают вместо тела…с каким-нибудь магическим предметом и придают ей особые свойства. Душа сохраняет память тела, - а послушников тренируют для убийства. Предназначение гхи - убивать по приказу своего настоятеля. Князья Ургаха иногда, очень редко, прибегали к помощи гхи.
– Армия воинов-призраков?
– переспросил Илуге, - Это воистину…устрашающий союзник…
– В уплату они всегда требуют детей, - мальчиков, - чтобы превратить их в гхи. Обращаться к ним равносильно детоубийству, - отрезала жрица.
– Как тебе удалось с ними справиться?
– Гхи не едят, не пьют, не знают устали и могут передвигаться по воздуху. Однако, как и все порождения тьмы, они не выносят яркого света. Я их ослепила. Но это ненадолго.
Илуге с опаской глянул туда, где сквозь полог юрты просвечивала темнота.
– Они…вернутся?
– Свет, созданный мной, причинил им боль… ранил их, - она говорила все более неохотно, - Однако убить их этим мне не хватило силы. Сейчас они вынуждены вернуться к своим " телам" и пройти обряд, который возвратит им…целостность. После этого они вернутся.
– Они могут убить еще кого-нибудь?
– с откровенным страхом спросила Янира.
– Гхи посылают, точно определив их жертву. Они не видят так, как видят люди, и не мыслят,как люди. Они идут по следу своей жертвы, подобно волкам, улавливая ее магический запах. Ничто более не интересует их.
–
– решился спросить Илуге.
– Скорее всего я, - пожала плечами Элира, - Они могли послать их за тобой, но никто не может передать им твое "описание". Только имя, - она помедлила, - Кроме меня. Если они…доберутся до меня, они смогут его у меня получить.
– Каким образом?
Элира нехорошо улыбнулась.
– Тебе лучше не знать каким, - после длинной паузы она добавила, - И мне тоже.
Воцарилось долгое тревожное молчание. Обе девушки невольно придвинулись друг к другу.
– Илу…!
– в юрту влетел Баргузен, встрепанный, с незавязанными ремешками на сапогах.
– Молчи!
– прошипел Илуге, - Не произноси наших имен!
– Что это было? Совсем рядом? Ты видел? В становище переполох - никто не может объяснить, что происходит?
– Потом, - раздраженно отмахнулся Илуге. Он видел, как по лицу жрицы пробегают, словно рябь по воде, какие-то странные чувства.
– Что-то еще?
– осторожно спросил он.
– Я думаю… Утром мы получим ответ, - загадочно сказала она и неслышно вышла.
… Ночь они провели, поминутно просыпаясь,вскакивая и заново будя друг друга. В глазах обеих женщин читался откровенный страх, несмотря на то, что обе храбрились и не снимали рук с рукояти своих мечей. Баргузен, посерьезнев после разъяснений, которые из них вытянул, тоже изо всех сил боролся со страхом. Илуге же чувствовал себя очень странно: словно холодный воздух из щели, он чувствовал вокруг себя сгущающееся дыхание смерти. " Трещина расширяется", - сказала Элира. Орхой Великий покинул их, но Илуге чувствовал, что, если не в его теле, то в его душе осталась какая-то еле заметная щель, из которой сейчас тянуло этим холодом.
Утром в становище пришел на взмыленном коне посланный Элирой бритоголовый монах, - и мир Илуге перевернулся в очередной раз. Но на этот раз - до основания.
– Они посадили ее в клетку на дворцовой площади?
– не в силах поверить, повторял он, - Без одежды, питья и еды? За что?
– Она нарушила обет. В школе Гарда жрицы приносят обет целомудрия, - от этих слов Элиры у него внутри все завязалось в узел.
– То есть… князю стало известно, что Ицхаль Тумгор…моя мать…про меня, - невнятно проговорил Илуге. Каково это - даже еще не обретя матери, узнать, что стал причиной ее смерти?
– Да. Монастырь сожжен. Настоятельница совершила самоубийство, чтобы не выдать нас. Она оставила мне сообщение в заранее уговоренном тайнике. Судя по всему, обо всем стало известно после боя у перевала Тэмчиут.
– Значит, эти ургаши действительно узнали меня… - прошептал Илуге.
– Может быть, она еще жива?
– дрожащим голосом спросила Янира, - Может быть, ее еще можно спасти?
– С того дня прошло уже двадцать дней, - слова Элиры падали, как камни.
– Она мертва, - безнадежно сказал Илуге. В горле застрял комок.