Джунгли тысячи когтей

Тайниковский

Да она и с другими оруксами не общалась как с равными. Да, у неё было положение в клане Кровавых топоров, плюс её отец вождь, но даже при всём при этом можно оставаться нормальным.

Как это было в случае с Тараном, например.

Он со всеми жителями нашего поселения общался как с равными, поэтому все его любили.

Ладно. Плевать на Фламинику.

После того, как мы отобьём вторжение Прайма Бладхорнов, я всё равно её больше не увижу, поэтому и сокрушаться по этому поводу нет причин.

— Фу-у-ух, — глубоко вдохнул я и толкнул калитку, тоже

сделанную из костей.

Зайдя на огороженную территорию жилища, подошёл поближе ко входу и громко произнёс:

— Могу я поговорить с Рунным кузнецом?!

Ответа не последовало.

Может, никого нет внутри?

Так как оба орукса были Восходящими, может, кто-то из них — или вообще оба — охраняют выход из портальной арки?

А что, такое вполне могло быть.

Я уже даже собирался уйти, как в жилище предо мной послышались какие-то звуки.

Видимо, кто-то всё же внутри есть.

Я на всякий случай отошёл от входа на несколько шагов назад, а буквально через пару секунд штора из кожи какого-то монстра, которая здесь служила дверью, отошла в бок, и передо мной возник орукс.

Ого! Я даже немного удивился, когда его увидел.

А всё дело в том, что это был первый старый зелёнокожий, которого я увидел за всё время, проведённое в Единстве.

И первое, что сразу же бросилось в глаза, — цвет его кожи. В отличие от более молодых своих собратьев, цвет кожи которых варьировался от цвета сочной зелёной травы до болотистого, кожа Восходящего по имени Бурелом была грязно-жёлтая. Лицо его бороздили глубокие морщины, словно русла высохших рек, а густые седые волосы были собраны в тугую косу, украшенную резными костями и самоцветами. Один глаз у орукса отсутствовал. Вместо него в глазницу был вставлен неправильной формы камень, который сверкал на солнце ярко-красными бликами. Сломанный в бесчисленных битвах нос напоминал кривой сук, а вместо нескольких зубов зияли чёрные провалы. Кожа, покрытая шрамами и глубокими рытвинами, походила на потрескавшуюся кору старого дуба, но при этом старый орукс сохранял приличную форму, свойственную его воинственному народу.

Восходящий, которого звали Бурелом, смерил меня недовольным взглядом.

— Чего нужно? — спросил он на общем.

— Хочу сделать Руны, — ответил я.

Взгляд с недовольного сменился на изучающий.

— Ты тот чужак, что одолел мальца Оскала?

— Верно.

— Хех, — крякнул Бурелом. — Ладно, заходи. — Он кивнул в сторону своего жилища и первым скрылся за шторой, а я последовал за ним.

Оказавшись внутри помещения, я сразу же отметил про себя, что зелёнокожие здоровяки, живущие здесь, явно любят порядок.

Всё, казалось, было на своих местах, начиная от полок, на которых ровными рядами стояли всевозможные склянки, внутри коих чего только не было, и заканчивая несколькими столами с различным оборудованием, вроде реторт, мензурок для занятия химией или столярными принадлежностями, аккуратно выложенными на столе.

Прямо мечта любого перфекциониста.

Пока я оглядывал помещение, в котором стоял странный запах химических

реагентов и еды, старый орукс всё это время наблюдал за мной.

— Ты же знаком с малышкой Фламиникой, — первым нарушил он тишину своего жилища.

— У нас с ней никак не складываются отношения, — честно ответил я.

— Да? — усмехнулся Бурелом. — Почему?

— Мне бы это знать. — Я пожал плечами.

— Хм-м, странно, — задумчиво ответил он и почесал затылок.

— Скажите, а вы знали Восходящего из моего поселения, которого звали Тараном?

— Конечно, — кивнул Бурелом, разговаривая на общем наречии, наверное, лучшем, чем это делал я. — Хороший Восходящий был. Славный воин. Честный, сильный. В нём был сильный дух, — произнёс он и покачал головой. — Жаль, что он так рано отправился в Вечность.

— Да, жаль, — ответил я. — Скажите, а Фламиника тоже его знала?

— Разумеется, — кивнул Бурелом.

— И как она к нему относилась? Так же, как и ко мне? — задал я ему давно интересующий меня вопрос.

Она ко всем людям относилась плохо, или я единственный?

— Хм-м. — Рунный кузнец задумался. — Помнится, она недолюбливала его, — почесав затылок, произнёс он.

— А другие Восходящие из моего поселения? — уточнил я, ибо Таран был слишком прямолинеен и мог невзначай обидеть Фламинику.

— Да ни с кем из ваших она особо не разговаривала, — ответил Бурелом. — Скажи, зачем тебе всё это знать?

— Да так, просто интересно, — ответил я, и на душе стало спокойнее.

Видимо, она ненавидела всех представителей людской расы, и я не исключение.

— Так, зачем пришёл? — видимо, мои вопросы наскучили Бурелому, и он решил перейти к делу.

— Мне нужно сделать Руны из этого, — ответил я и достал из криптора ядра, добытые во время Дикой охоты.

— Хм-м. — Рунный кузнец задумался. — Это очень много работы, — произнёс он, глядя на большую горсть у меня в руках. — У тебя есть чем заплатить? — прямо спросил он, посмотрев мне в глаза.

— Нет, — покачал я головой. — Могу отдать часть ядер в уплату вашей работы, — предложил ему, ибо со своими Рунами расставаться не собирался.

— Хм-м, это всё с Дикой охоты?

— Верно.

— Тебе ведь тоже будут делать Нидхёг?

— Да. Но я пока не определился, из какого ядра.

— Из этого! — Не задумываясь, Бурелом вынул из моей пригоршни ядро Матриарха Антлингов. — Из всего этого оно самое сильное! — произнёс он, крутя ядро королевы муравьёв перед глазами.

Ого! Так сразу определил! Видимо, не зря к нему пришёл.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Я ещё ничего не сделал, — ответил Бурелом и почему-то нахмурился. — Какие Руны ты хочешь? — спросил он, глядя на горстку ядер в моих ладонях.

— Развития и Изменения, — не задумываясь ответил я.

— Хм-м. — Бурелом почесал подбородок. — Как я уже сказал, чужак, это очень много работы. А мне ещё всем, кто проходил испытание Дикой охоты, делать Нидхёги, — добавил он, отдавая мне ядро Матриарха Антлингов.

А, так вот кто делает Руны-топоры оруксам.