Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 1
Шрифт:
Дамы кусали губы от досады.
– Нет! Это невозможно! – глухим голосом проговорила герцогиня де Граммон.
– А вы знаете, герцогиня, сейчас так хорошо лечат переломы!
Господин де Шуазель приблизился к своей сестре и сжал ей руку предупреждающим жестом, но герцогиня была слишком задета, чтобы обращать внимание на предупреждения.
– Это оскорбительно! – вскричала она.
– Да, это оскорбление! – повторила за ней де Гемене.
Господин де Шуазель, убедившись в своем бессилии, отошел.
– Ваши
– Ваши высочества! Ради Бога! – повторила герцогиня.
– Король – повелитель, только он может принимать решения, – сказала, вздохнув, принцесса Аделаида.
– Хорошо сказано, – поддержал ее герцог Ришелье.
– Но тогда будет скомпрометирован весь французский двор! – вскричала герцогиня. – Ах, господа, как мало вы заботитесь о чести ваших фамилий!
– Сударыни! – сказал г-н де Шуазель, пытаясь обратить все в шутку. – Раз все это становится похожим на заговор, вы ничего не будете иметь против, если я удалюсь? И, уходя, уведу с собой господина Сартина.
– Вы с нами, герцог? – продолжал г-н де Шуазель, обращаясь к Ришелье.
– Пожалуй, нет, – ответил маршал. – Я остаюсь: я обожаю заговоры.
Господин де Шуазель скрылся, уводя г-на де Сартина, Те немногие мужчины, которые еще оставались в зале, последовали их примеру.
Вокруг принцесс остались лишь герцогиня де Граммон де Гемене, герцогиня Айенская, г-жа де Мирпуа, г-жа ж Поластрон и еще десять дам, с особым жаром участвовавших в споре, вызванном пресловутым представлением ко двору.
Герцог де Ришелье был среди присутствовавших единственным мужчиной.
Дамы смотрели на него с беспокойством, как если бы он был троянцем в стане греков.
– Я представляю свою дочь, графиню д'Эгмон, – сказал он им. – Не обращайте на меня внимания.
– Сударыни! – сказала герцогиня де Граммон. – Есть способ выразить протест против бесчестья, которому нас хотят подвергнуть, и я воспользуюсь этим способом.
– Что же это за способ? – спросили в один голос все дамы.
– Нам сказали, – продолжала герцогиня де Граммон, – что король – властелин.
– А я ответил на это: хорошо сказано, – подтвердил герцог.
– Король – повелитель в своем доме, это правда. Но зато у себя дома властвуем мы сами. А кто может помешать мне сказать сегодня кучеру: «В Шантеру», вместо того чтобы приказать ему: «В Версаль»?
– Все это так, – сказал герцог де Ришелье, – но чего вы добьетесь своим протестом?
– Кое-кого это заставит
– А почему бы нам всем не последовать примеру герцогини? – спросила г-жа де Мирпуа.
– Ваши высочества! – сказала герцогиня, вновь обращаясь к дочерям короля. – Вы, дочери Франции, должны показать пример двору!
– А король не рассердится на нас? – спросила принцесса Софья.
– Разумеется, нет! Как вашим высочествам может это прийти в голову! Король, наделенный тонкими чувствами, неизменным тактом, будет, напротив, признателен вам. Верьте мне – он никого не неволит.
– Даже напротив, – подхватил герцог Ришелье, намекая во второй или третий раз на вторжение, которое, как поговаривали, совершила герцогиня де Граммон в спальню короля, – это его неволят, его пытаются взять силою.
При этих словах в рядах дам произошло движение, которое походило на то, что происходит в роте гренадеров, когда разрывается бомба.
Наконец все пришли в себя.
– Правда, король ничего не сказал, когда мы закрыли для графини свою дверь, – сказала принцесса Виктория, осмелевшая и разгоряченная кипением страстей в собрании, – но может статься, что по столь торжественному поводу…
– Ну какие тут могут быть сомнения, – продолжала настаивать герцогиня де Граммон. – Конечно, все могло бы случиться, если бы отсутствовали только вы одни, ваши высочества. Но когда король увидит, что никого из нас нет.
– Никого! – вскричали дамы.
– Да, никого! – повторил старый маршал.
– Значит, вы тоже участвуете в заговоре? – спросила принцесса Аделаида.
– Ну конечно, именно поэтому я прошу дать мне слово.
– Говорите, герцог, говорите! – воскликнула герцогиня де Граммон.
– Нужно действовать по порядку, – сказал герцог. – Совсем недостаточно крикнуть: «Мы все, все!» Та, что громче всех «Я это сделаю», когда наступит время, поступит совсем иначе. Как я только что имел честь заявить вам, я принимаю участие в заговоре, поэтому я опасаюсь, что останусь в одиночестве, как это уже случалось со мной неоднократно, когда я участвовал в заговорах при покойном короле или в период Регентства.
– Право же, герцог, – насмешливо проговорила герцогиня де Граммон, – вы, кажется, забыли, где находитесь. В стране амазонок вы претендуете на роль вождя.
– Поверьте, что у меня есть некоторое право на пост, который вы у меня оспариваете, – возразил герцог. – Вы ненавидите Дю Барри – ну, вот я и назвал имя, но ведь никто этого не слышал, не правда ли? – вы ненавидите Дю Барри сильнее, чем я, но я компрометирую себя в гораздо большей степени, нежели вы.
– Вы скомпрометированы, герцог? – удивилась г-жа де Мирпуа.