Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 1
Шрифт:
– Извините, графиня, я вас прервал, вы говорили о ловушках?…
Да. После того как у меня украли парикмахера, похитили также и мое платье, совершенно очаровательное.
– О! Это ужасно! Но вы вполне могли бы обойтись без того платья, так как вы сегодня одеты изумительно. Это китайский атлас, не так ли? С цветами-аппликациями? Так вот, если бы вы в трудную минуту обратились ко мне – а именно так вам следует поступать в дальнейшем, – я послал бы вам платье, которое моя дочь заказала для своего представления ко двору
Дю Барри схватила герцога за руки; она начала понимать, кто был тот волшебник, который вызволил ее из затруднения.
– Знаете ли вы, герцог, в какой карете я приехала сюда? – спросила она.
– Нет, скорей всего, в вашей собственной.
– Герцог, у меня похитили карету, как похитили платье и парикмахера.
– Значит, вас обложили со всех сторон. Так в какой же карете вы приехали?
– Опишите мне сначала карету госпожи д'Эгмон.
– Ну что ж. Готовясь к этому вечеру, она, как мне кажется, заказала карету, отделанную белым атласом. Но не хватило времени, чтобы изобразить ее герб на дверцах кареты.
– В самом деле? Не правда ли: розу нарисовать гораздо проще, чем герб? Ведь у вас, Ришелье, как и у д'Эгмонов, такие сложные гербы! Герцог, вы чудный человек.
Она протянула ему надушенные ручки, и герцог припал к ним.
Покрывая руки графини Дю Барри поцелуями, герцог вдруг почувствовал, как она вздрогнула.
– Что случилось? – спросил он, оглядываясь вокруг.
– Герцог… – с потерянным видом пролепетала графиня.
– Что, графиня?
– Кто этот человек вон там, рядом с госпожой де Гемене?
– Офицер в мундире прусской армии?
– Да. – Темноглазый брюнет с выразительным лицом? Графиня! Это один из старших офицеров, которого прусский король прислал сюда, – без сомнения, чтобы приветствовать вас в день вашего представления.
– Не шутите, герцог. Этот человек уже приезжал во Соранцию около четырех лет назад. Я его знаю, но не смогла его разыскать, хотя искала всюду.
– Вы ошибаетесь, графиня, это граф Феникс, иностранец, приехавший вчера или позавчера.
– Вы видите, как он глядит на меня, герцог?
– Все присутствующие любуются вами, графиня, вы так прекрасны!
– Он кланяется мне, видите? Кланяется!
– Все будут приветствовать вас, если еще не сделали этого, графиня.
Но до крайности взволнованная графиня не слушала галантного герцога и, не сводя взгляда с человека, который привлек ее внимание, как бы против воли оставила своего собеседника и сделала несколько шагов по направлению к незнакомцу.
Король, не терявший ее из виду, заметил это движение. Он решил, что графиня ищет его общества. Он долго соблюдал приличия, держась от нее на расстоянии, а теперь подошел, чтобы поздравить ее.
Но волнение, охватившее графиню, было слишком сильно, чтобы она могла думать
– Сир! Кто этот прусский офицер, стоящий спиной к госпоже де Гемене? – спросила она.
– Тот, что смотрит сейчас на нас?
– Да.
– Крупный, большеголовый мужчина в мундире с воротником, шитым золотом?
– Да-да.
– Это посланец моего прусского кузена.., философ, как и тот. Я послал за ним сегодня: хотел, чтобы прусская философия, направив сюда своего представителя, ознаменовала своим присутствием триумф третьей по счету королевской шлюхи.
– А как его зовут, сир?
– Постойте… – король задумался… – А! Вспомнил, Граф Феникс.
– Это он, – прошептала графиня Дю Барри. – Я совершенно уверена, что это он.
Король немного помедлил, ожидая, что графиня задаст ему еще какой-нибудь вопрос. Удостоверившись, что она хранит молчание, он громко объявил:
– Сударыни! Завтра ее высочество прибывает в Компьень. Мы встретим ее королевское высочество ровно в полдень. Все представленные ко двору дамы будут принимать участие в путешествии, за исключением тех, кто чувствует себя нездоровым: поездка будет утомительной, и ее высочество не пожелает стать причиной ухудшения их самочувствия.
Король произнес эти слова, с неудовольствием глядя га де Шуазеля, Гемене, герцога де Ришелье.
Вокруг короля все испуганно смолкли. Смысл его слов был ясен: это немилость.
– Сир! – произнесла Дю Барри. – Я прошу вас смилостивиться над госпожой д'Эгмон.
– А почему, скажите, пожалуйста?
– Потому что она – дочь герцога де Ришелье, а герцог – один из самых верных моих друзей.
– Ришелье?
– У меня есть тому доказательства, сир.
– Я исполню ваше пожелание, графиня, – сказал король.
Маршал пристально следил за графиней и если не услышал, то догадался, о чем только что шла речь. Король подошел к нему и спросил:
– Надеюсь, герцог, графиня д'Эгмон завтра будет чувствовать себя лучше?
– Конечно, сир. Она выздоровеет уже вечером, если этого пожелает ваше величество.
Ришелье поклонился королю, выражая одновременно почтение и благодарность.
Король наклонился к графине и что-то прошептал ей на ухо.
– Сир! – сказала графиня, склонившись в реверансе и очаровательно улыбаясь. – Я ваша почтительнейшая подданная.
Король попрощался с присутствующими и удалился в свои покои.
Как только король переступил порог залы, взгляд графини, еще более испуганный, чем раньше, вновь обратился к тому необычному человеку, что так живо заинтересовал ее.
Этот человек, как и прочие, склонился перед выходившим королем, но, даже кланяясь, сохранил на лице странное выражение высокомерия и угрозы. Сразу же после ухода Людовика XV, пробираясь между группами придворных, он приблизился к графине и остановился в двух шагах от нее.