Эдатрон. Том I

Неллин Эдуард

Никто еще не понял, что произошло. А случилось всего лишь то, что как он и думал третьего инсульта его старческий, не раз раненный, изношенный организм просто не пережил. Как ни странно, он совершенно не переживал, ну умер Максим, так и хрен с ним. Единственное, что его немного задевало, это то, что смерть произошла не в бою, не в постели, ну в крайнем случае не в больнице, «после долгой и продолжительной», а вот так на улице. Прямо, как бомж какой-нибудь. Жил грешно и умер смешно. Он столько раз ходил рядом с курносой, что давно уже свыкся с мыслью, что все в этом мире смертны и никого не минует сия чаша. И жалеть о чем-то он не собирался, хотя о некоторых поступках в своей жизни, не в силах изменить прошлое, постарался просто забыть

и не вспоминать. А так… Долгов нет, дети уже выросли и вполне себе взрослые и самостоятельные, завещание давно лежит у нотариуса. Что еще? Так сразу и не вспомнишь. Да и надо ли ему теперь все это?

Кинув последний безучастный взгляд на распростертое тело и возбужденно гомонящую толпу, он, вопреки силам гравитации, легко и непринужденно полетел туда, куда его притягивала и манила какая-то сила. Тело непроизвольно приняло положение лежа на спине и само собой улеглось в позу покойника, ногами вперед в сторону движения. Руки при этом как и положено сложились на груди.

Мыслей не было, как и болей от многочисленных старческих болячек. Телом овладела небывалая легкость. Полет совсем не ощущался, ни ветерка, ни бьющего в лицо воздуха. Куда, зачем? А не все ли равно теперь. Он даже не заметил, как удаляющаяся где-то внизу панорама земли сменилась серебристо-белым молочным туманом, который, несмотря ни на что, просматривался до самых дальних своих глубин. Он не задумывался, как это такое случилось, может он и смотрел теперь не совсем глазами, но эта мысль, мелькнувшая где-то на периферии сознания, не потревожила апатии, овладевшей всем его существом. Его совершенно не волновало, куда он попал, что за сила и куда влекла его, что такое теперь он сам, ведь он ясно видел свое мертвое тело, оставшееся где-то там, позади, да и что там ждет впереди, что будет с ним дальше – тоже как-то пролетало мимо сознания.

Так он и летел, безразличный ко всему и готовый с покорностью принять все, что уготовила ему судьба. Отдавшись овладевшим его чувствам, он не среагировал сразу, когда мимо него в серебристом тумане промелькнула высокая фигура, непонятным образом висевшая прямо в воздухе и даже, судя по позе, куда-то шагавшая прямо по этой взвеси, окружавшей его. Широкий балахон синего цвета скрывал очертания фигуры, но по профилю промелькнувшего горбоносого лица и некоторых характерных движений силуэта, несмотря на довольно длинные, черные вьющиеся волосы, угадывалось, что этот неизвестный был явно мужчиной. Он отсутствующим взглядом глубоко задумавшегося человека проводил пролетевшего мимо него Витольда Андреевича.

– Стой! Стоять! – мысленно закричал внезапно очнувшийся разум, когда человеческая фигурка уже превратилась в еле угадывающуюся точку в серебристом мареве.

Как ни странно, но тело, или то, что раньше было телом Виктора Андреевича, неподвижно застыло в пространстве, послушавшись команды. Почему-то не удивившись, и даже восприняв это как должное, он скомандовал:

– А теперь назад. Потихонечку, помаленьку.

Было немного странно лететь в том же положении, в каком застала его команда, только теперь уже головой вперед и так сказать, лежа на спине, но он не знал, как развернуть себя в пространстве, да и не важно это было сейчас. Главное – это не забывать поглядывать через плечо, чтобы не выпустить из внимания объект. Мужчина никуда не делся и так и стоял, или скорее висел, на месте. Не долетев до цели метров пять, хотя в этом мире клубящегося туманна было непонятно, как определять расстояние и приходилось полагаться только на собственные ощущения, но Витольд Андреевич решил, что пусть будет так, чтобы хоть как-то ориентироваться, он все в таком же лежачем положении остановился напротив незнакомца прямо на уровне его головы.

Незнакомец был наряжен в какой-то бесформенный балахон темно-синего цвета, причудливыми складками окутывавший фигуру незнакомца до самых пяток. Единственное, что можно было с уверенностью сказать, это то, что он был высок и

скорее всего худ, чем толст. И хотя широкая одежда и скрывала фигуру, это подтверждалось смугловатым худощавым бритым лицом, украшенным тонким аристократическим носом с горбинкой и холенными вытянутыми кистями изящных рук. Если бы они были на Земле, то Витольд Андреевич принял его за араба. Дополняли картину длинные волнистые волосы темного цвета и большие карие глаза, у которых сейчас был отсутствующий взгляд человека, глубоко погруженного в свои мысли. Но вот его глаза, яркие и немного выпуклые, сфокусировались на неожиданном объекте, появившемся перед ним и правая бровь удивленно поползла вверх. Чувствовалась в нем некоторая настороженность по отношению к неожиданному собеседнику. Какое-то время они в молчании внимательно изучали друг друга.

– И…? – не выдержал первым «горбоносый». Причем, он произнес это, не открывая рта. Вопрос сам возник в мозгу непонятно каким образом.

– Х-м. Двадцать один. – тут же сориентировался недавний покойник. Говорил он, привычно открывая рот. Ну вот не телепат он и не чревовещатель.

– Чего «двадцать один»? – в голосе горбоносого явственно читалось недоумение.

– А чего «И»?

– А-а. «И» – в смысле, и что дальше?

– Да ничего. Просто мимо пролетал.

Незнакомец пожевал тонкими губами. Опаска в его глазах не проходила. Вообще-то Витольд Андреевич и сам недолюбливал наглецов, пристающих к прохожим, но ситуация обязывала.

– Ну так и летели бы дальше. – предложил горбоносый после небольшой паузы.

– Ну так я бы и полетел, но хотелось бы узнать куда я попал и куда лететь дальше. – хотя разговор явно не строился, но Витольду Андреевичу была нужна информация и он старался наладить диалог.

– Кто же вы тогда такой, если не знаете простых вещей? Из какого вы Дома и как оказались в высших слоях астрала? – в голосе горбоносого появилась заинтересованность и слово «Дом» он явно произнес с большой буквы. Видно тут оно значило гораздо больше, чем просто жилое строение. – И… Не могли бы принять более…гм, удобное положение для разговора?

– Если бы я знал – как, то, несомненно.

– А вы не знаете? Странно. Какая же у вас ступень?

– …? – Витольд Андреевич сконфужено развел руками. Наверняка незнакомец не имел в виду ступеньки в подъезде, но признаваться в том, что он вообще не понимает, о чем идет речь, не спешил. Как-то надо было выкачать из сложившейся ситуации больше информации.

– Мда. Странно все это. А вы не пробовали просто пожелать?

Витольд Андреевич пожелал и его тут же развернуло по вертикали, но из-за неопытности в таких телодвижениях не рассчитал уровни и носки его туфель оказались у горбатого носа. Незнакомец невозмутимо уставился в глянцевую кожу модной обуви, что еще больше оконфузило бывшего бизнесмена.

– Минуточку… Надеюсь вы понимаете, что это я не специально? Сейчас я…

– О, не стоит беспокоиться. – и собеседник плавно поднялся на один с ним уровень. – Интересно, в каком Доме воспитывают и выпускают в астрал таких неумех? Или вы сбежали из-под надзора воспитателей? Тогда понятно почему вы приняли такой вид.

– Какой это – вид? Чем вам не нравится моя внешность?

– О! Не подумайте чего-нибудь плохого. Понятно, что такому почтенному господину, как вы выглядите, легче уйти из-под опеки Дома.

Витольд Андреевич задумался. Весь его немалый жизненный опыт прямо кричал ему не выкладывать все и сразу первому встречному. С другой стороны, этот опыт он приобрел на земле, а чего он будет стоить здесь? Неизвестно где и неизвестно с кем. Не будет ли хуже, если он, не зная всех местных правил, начнет тут врать и изворачиваться? Не лучше ли сразу во всем признаться? Вины он за собой не чувствовал и даже, если незнакомцу что-то не понравится, так он уже умер и ничего хуже это Витольд Андреевич представить не мог. Так чего ему бояться? Не лучше ли будет сыграть этакого простака, недалекого и наивного?