Эдатрон. Том I

Неллин Эдуард

– Вообще-то я не из дома. Я из ресторана.

– Из ресторана… ресторана… А, если не ошибаюсь – это заведения для приема пищи? И что же вы там делали?

– Так, пищу и принимал. Юбилей у меня был – все-таки восемьдесят лет мне стукнуло. Вот в ресторане и отмечали. Вышел подышать свежим воздухом, тут меня третий инсульт и догнал. И все, умер без вариантов, – затем подумал и зачем-то добавил, – и без покаяния.

– Интересно, интересно. Так вы точно не принадлежите к никакому Дому?

– Говорю же, вышел, упал, потерял сознание, очнулся… очнулся тут. – несколько раздраженно ответил Витольд Андреевич.

Его начал выводить из себя этот снобистский тон незнакомца. Как-то отвык он от такого к себе отношения.

– Ну-ну, не волнуйтесь, мой друг. Значит вы простой человек, умерли и вдруг оказались тут. – этот приторно вежливый человек, хотя бизнесмен уже сомневался – человек ли, не спрашивал, он утверждал. – Как интересно. А знаете ли вы, что вас здесь быть не должно?

– Но я тут – и это факт.

– Вот это и странно. Обычно такие, как вы не попадают на высший уровень астрала. Но как бы мне не было интересно, у меня сейчас должна быть деловая встреча и ваше участие в ней, увы, не предусматривалось. Поэтому есть два варианта дальнейших событий. Первый – вы летите дальше и не могу сказать, чем это кончится. На нижний слой астрала вы уже не попадете, а именно там вы и должны быть, чтобы попасть в ваш потусторонний мир. Скорее всего так и будете летать, пока не попадетесь на глаза к кому-нибудь, кто не будет таким добрым, как я и вас тогда развеют на элементы, то есть умрете и уже по-настоящему и бесповоротно. Хотя, кого-нибудь может и заинтересовать такой феномен, но тогда уж лучше полное развоплощение. Быть подопытным… э-э, подопытной…

– Крысой?

– О! Вы знаете такое животное? Да, подопытной крысой – знаете ли не очень приятно. А может и не попадетесь. Имеющие высшую ступень редко выходят на верхний слой астрала. Тогда будете так и летать, хе-хе, вечным призраком. Второй же, но это уже чисто от меня, это отправиться в… э-э-э, некий мир. Могу оказать себе такое развлечение, как-нибудь потом интересно будет поговорить. Все-таки ваш случай довольно уникален.

– Да уж, лучше, конечно, помучиться, но не в качестве белой мышки, чем развеяться пылью или вечно скитаться по этому молоку. Но хотелось бы знать насчет этого мира?

– Мир – так себе, насколько я помню, не очень развитый, поскольку там до сих пор дерутся железками, которые называются… мечами, если вы знаете, что это такое.

– Я знаю, что такое мечи. – сухо ответил Витольд Андреевич. Ну вот не нравилось ему такое снисходительное и где-то даже высокомерное выражение лица незнакомца. Отвык он от такого по отношению к себе. – Другого ничего нет?

– Есть, но там вам понравится еще меньше. В этом мире хоть люди есть и какие-никакие государства, а в том они еще не появились. Ни те, ни другие, м-да… Одни всякие ящерицы да гигантские папоротники с хвощами. Так что выбор у вас не такой уж богатый. Соглашайтесь. Там вы может будете живы и у вас даже будет настоящее тело. А во-втором мире вас точно сожрет какая-нибудь гигантская рептилия уже в первый же момент. Над другими мирами у меня власти нет.

Почему-то Витольд Андреевич сразу ему поверил. Наверно потому что незнакомец говорил с этакой ленцой, выказывая к судьбе бизнесмена только легкий интерес, если не полное равнодушие. Не может живое существо так скучно говорить о том, что не существует или делать пакости с таким безразличным

выражением лица.

– Я согласен на средневековый мир, но у меня, если можно, один вопрос? – бизнесмен постарался быть вежливым. Ведь кто его знает этого психа, может он в правду способен на большее, чем тонко издеваться над умершим человеком. – Хотелось бы поточнее узнать про этот мир. Магический он или нет, есть ли там эльфы, гномы, орки, какая там религия…

– Ба, ба, ба… Как много пустых и ненужных слов. И откуда только вы взяли все это?

– Ну я прочитал пару книжек, – смутился Витольд Андреевич.

– Понятно, поверьте, ваш фольклор никакого отношения к действительности не имеет и половину того, что вы сказали, я просто не понял.

– Ну хорошо, надеюсь там живут люди. И могу я хоть какие-нибудь плюшки получить? Все-таки новый мир, новая жизнь… – Витольд Андреевич не был бы тем, кем являлся перед смертью, если бы не постарался выторговать себе хоть какую-нибудь выгоду

– Что такое «плюшки»?

– Ну… – окончательно засмущался бизнесмен, – умения какие-нибудь, знания, силу непомерную, власть, молодость в конце концов.

– Я понял, что такое «плюшки», – кивнул головой незнакомец и призадумался. – Могу сказать насчет религии, что там везде почитают Единого, он же – Всевышний, он же – Отец всего сущего, ну и тому подобное. Насчет всего остального… Будет вам молодость. И все, все на этом. Мне уже некогда…

– Ну хоть оружие какое-нибудь! А то не успею там очутиться, как тут же и грохнут. И молодостью не успею насладиться.

– Ну нельзя быть таким надоедливым. – с досадой поморщился этот непонятный то ли волшебник, то ли еще кто-то. – Будет вам и оружие. А теперь прощайте. Вы и так заняли у меня много времени. Может я как-нибудь и загляну к вам. Чем-то вы меня заинтересовали.

Витольд Андреевич открыл рот, чтобы выпросить еще хоть что-то, но этот редиска, этот нехороший человек сделал непонятный жест рукой и несостоявшийся аналог «Летучего голландца» почувствовал, что он опять куда-то летит, и явно не по своей воле, потому, что как он не кричал себе «стоять!», «лежать!» и даже «прыжок!», он неумолимо двигался в направлении какой-то неизвестной, заданной этим недоделанным «факиром», цели. А тут еще голова закружилась, забирая последние остатки силы и воли, и он, теперь уже бывший владелец пароходов, газет и прочего движимого и недвижимого имущества, почувствовал, как стремительно у него улетает сознание.

Глава 1

В лесу было утро. Солнце уже взошло и вовсю заливало своими лучами небольшую полянку. В кустах и деревьях вокруг щебетали какие-то лесные птахи. Один шаловливый луч наткнулся на вихрастую голову человеческого ребенка и с интересом прошелся по густой спутанной и торчащей в разные стороны черноволосой шевелюре. Затем спустился до длинных пушистых ресниц, заставив их задрожать, а потом оказался на тонком прямом носу, отчего нос сморщился, детское личико погримасничало и наконец разродилось звонким «апчхи-и-и!». На мгновение примолкли птицы, не столько испуганные, сколько удивленные таким непривычным звуком, замолчали кузнечики и даже бабочки, казалось, обеспокоенно заметались над поляной. Мальчишеское тельце зашевелилось, приходя в себя и вдруг рывком село и ошарашенно огляделось вокруг.