Эдем 8
Шрифт:
Также многие алетисы являются землевладельцами, но не грозными рыцарями в замках, а теми, кто в тяжёлые времена тоже берётся за инструменты. Да и не только в тяжёлые, если быть честным. Участки их малы, порой на них трудится меньше десятка рабов, купленных для упрощения своей жизни. Однако никто не ставит порой крайне грязных алетисов в один ряд с кателиями или не дай Этий рабами, пусть и руки покрыты такими же плотными мозолями.
Кроме того, алетисы не являются какими-то крестьянами, земля полностью им принадлежит. Да, приходится платить налог, но его платят все. Труд также тяжек, это тебе не летописи строчить, но, с другой
И нищими такие алетисы никогда не были, а если вдруг наступали тяжёлые времена, то из-под удара их сразу же старались вывести лариосы, существующие как раз для выполнения этой цели. Например, подписывались новые торговые соглашения, потоки производства временно уходили во внутренний рынок, где всё те же лариосы, накопившие золото, заполняли свои склады товарами, чтобы не упала цена и уровень жизни алетисов, таким образом искусственно поддерживая спрос и уровень экономики. Своеобразное временное решение, пока вступают в силу и начинают набирать обороты остальные указы, чтобы подстроиться под новыми реалии и не сломать своего хребта.
Землевладельцы занимали территории по обе стороны Ари на всей её длине. Только около устья с противоположного берега, который со стороны границы мира, стояли грозные форты и укреплённые военные фабрики из-за стратегической важности местности: всё же и аномалия несёт опасности, да и торговые пути нужно защищать. Поэтому там находились военные городки, а иногда, когда по неизвестным причинам аномалия вдруг начинала слегка отступать, могли даже заставлять граждан эвакуироваться на другой берег до тех пор пока аномалия не угомонится и не отступит назад, после чего экономика Анхабари снова начнёт стремится к первому месту.
Как только все территории вдоль Ари оказались заселены, население начало расти уже вширь. Плодородные поля распространяются до горизонта и дальше. Как? Перпендикулярно. А если серьёзно, то всё благодаря развитому орошению. Для этого даже не используется магия, ведь хватает и более древних, но надёжных и крайне дешёвых способов. Гигантские машины из дерева располагаются вдоль реки и работают они на ручной тяге, доставляя воду в каналы. Иногда используются воздушные мешки, наносы, тоже ручные.
Никаких големов, никаких артефактов, лишь вереница рабов на цепи ходит по кругу. Обеспечением полей водой занимается отдельный алетис, услуги которого оплачиваются также алетисами, только уже теми, которые получают эту воду. Имеются и принадлежащие городу земли и поля, они занимаются существенный процент от общей площади плодородных территорий, а их существование обуславливается стратегической важностью производства еды.
При чём стратегической важностью для всего мира, ведь вся еда будет отправляться в самые разные земли, например в Гра’Мотар, где земля совсем неплодородная, как и само местное население: орки, гоблины, огры и прочие — не особо сильны в земледелии. Поэтому алетисов не только защищают, но и контролируют,
Ада много раз читала о размахе полей и их важности для Эдема, однако своими глазами видела всё впервые, поэтому даже несколько удивилась. Километр за километром идёшь, а вокруг тебя нескончаемые колосья, которые в какой-то момент становится сложно отличить от песчаного покрывала. А сколько зелени… тут же и сады, и теплицы, и пальмы, и апельсины, а сколько фруктов продают кругом и какие они все яркие, сочные, сладки и цветные! В какой-то момент даже забываешь, что находишься в сердце пустыни, зато забыть о нахождении в Эдеме не получается.
То и дело в поле зрения находился упавший без сил раб. Они крутили механизмы круглые сутки без остановки, наполняя водохранилища как для орошения, так и для прочих бытовых нужд. Иногда прямо рядом с примитивными водяными колёсами могли находится и латунные трубы, жадно засасывающие воду за счёт комбинации воздушных и водяных кристаллов, однако подобные технологии являлись редкостью в этом месте, а нуждались в них лишь ремесленники, например, алхимики, которые прямо здесь строили небольшую лабораторию, покупали всё сырьё и производили боевые стимуляторы, духи, лекарства и всё что связано с алхимией. Такой контраст в уровне технологий немного забавлял или пугал, но подобное является нормой как для Эдема, так и для ойкумены Совета в принципе, где передовые творения технического прогресса доступны узкому кругу лиц, в частности, паресисам.
Если раб падал, то волей случая решалась его судьба. Одного хлестнут плетью и заставят встать, затем ещё раз и ещё раз, пока тот уже не поднимется. И пока мёртвое тело будут выносить на ферму, чтобы покормить тех же свиней, второму упавшему разрешат передохнуть и позволят притронутся к жидкой похлёбке, набраться сил и затем снова продолжить работать. Почему так? Потому что отношение к рабам зависит лишь от цены этих рабов на рынке. Если цена обвалится, то могут и кормить перестать, выжимая всё из живых вещей. Если цена повышается, то становится невыгодно экономить на их содержании, лучше уже раз в день кормить или даже два раза, позволяя ещё и поспать часов шесть-восемь, чем каждый раз покупать новых.
Так Ада и шла, расспрашивая граждан о своей цели. Царские поля, они находились где-то здесь, судя по словам смертных уже совсем близко. Фактически к ним девушка и должна уже выйти, отойдя от Ари на несколько километров вглубь континента. Только вот не видно что-то этих Царских полей, а в какой-то момент на горизонте появились дюны, говорящие о конце плодородных территорий.
— Неужели я их пропустила? — спросила себя Поцелованная Огнём, пытаясь взглядом найти нужное место, которое по логике должно сильно выделяться, но… тщетны попытки.
Вокруг находились всё те же поля пшеницы, самой обычной, вернее… не прямо уж самой простой, ведь нужно понимать, что история Эдема крайне длинная. Как и в целом ойкумены Совета. В сельском хозяйстве дикие растения не используются, а паресисы с помощью алхимии и магии всячески стараются не только создать новых боевых скакунов для катафрактариев, но и про разведение новых культур не забывают. Так что эта пшеница уж точно и давно не является обычной, в отличии от трудящихся среди неё смертных.