Эдем. Трилогия
Шрифт:
Es mo tarril drepastar, er em so man
drija.
Если брат мой ранен — я истекаю
кровью.
Херилак шел по тропе впереди саммадов, зорко вглядываясь в лесную чащу. Он переступил через дерево, лежавшее поперек тропы, — саммад уже проходил этим путем. В кустах что-то зашевелилось, он остановился и пригляделся, но ничего не увидел.
Взяв хесотсан на изготовку, Херилак побежал назад. Надрис толкал ногой неподвижное тело животного — этого марага они называли спиношипом.
— Что там? — спросил Херилак.
— Да вот, выскочил из-за дерева и бросился к мастодонтам. Пришлось убить.
Глаза животного уже остекленели; оно было покрыто толстыми костистыми пластинами, из которых торчали ряды острых шипов. Меткий стрелок послал отравленный шип прямо в пасть.
— Он вкусный, — заметил Надрис.
— Разделывать трудно, — возразил Херилак, — но, если его перевернуть, можно отрубить задние ноги. Только скоро нам придется останавливаться на ночлег — постарайся не терять времени. Начинай, я пришлю тебе на помощь Невасфара. Погрузите мясо на мастодонта и догоняйте.
Люди отправились дальше. Проходя мимо огромной туши, мастодонты в страхе закатывали глаза и трубили. Херилак снова пошел вперед — искать поляну, на которой можно будет развести костер. Понадобятся сухие дрова — и много, чтобы испечь все мясо, иначе оно протухнет, а жаль.
Следы животного пересекали колею и уходили в лес. Херилак остановился, чтобы посмотреть, не редеет ли лес, но что-то привлекло его внимание. На древесном стволе белел след от ножа; он уже начал затекать смолой, но сделан был явно в этом году. Повыше была надломлена ветка — так метят дорогу тану.
Меррис вела своего мастодонта, остальные цепочкой следовали за ней. Она первой заметила остановившегося Херилака. Подойдя поближе, она увидела на его лице довольную ухмылку. Охотник указывал рукой на восток.
— Я нашел тропу к побережью. Ее пометили даже дважды.
— Неужели Керрик?
— Не знаю, это может быть кто угодно — другой саммад, например. Если это не Керрик — то, может быть, там слыхали о нем.
На побережье Херилак вышел, когда уже совсем стемнело. Впереди чернел остров. Слишком темно. Он принюхался. Неужели пахнет дымом? Он не был уверен. Утром все станет ясно.
Этой ночью тану наелись до отвала, можно сказать, заталкивали в себя мясо — его оказалось слишком много, больше, чем можно было съесть и закоптить.
Старый Фракен жаловался на жесткий кусок — у него почти не осталось зубов. Парень-без-имени мелко крошил для Фракена мясо: старик приказывал ему делать это, не давая поесть самому. Но едва Фракен отворачивался, тот быстро заталкивал в рот
Херилак не замечал вкуса еды. Он жевал мясо, думая только о том, что завтра обнаружит на острове. Той ночью саммадар долго не мог уснуть, а потом забылся беспокойным сном и проснулся, когда на небе еще горели звезды. Он вытащил из углей остывший кусок мяса, откусил и отправился будить Ханата.
— Я хочу, чтобы ты пошел со мной. Мне понадобится помощь, когда я буду перебираться на остров.
От голоса Херилака проснулся Моргил.
— А я? — спросил он.
— Оставайся с саммадом. Накоптите мяса, столько, сколько сможете. А мы вернемся сразу, как только узнаем — тану ли на этом острове. Если там саммад — Ханат вернется и сообщит вам.
…Утро было прохладным. Охотники торопливо спускались по тропе к воде. Подняв голову, Ханат принюхался.
— Дым, — сказал он, указывая на остров. — Оттуда.
— Вчера вечером я тоже почуял дым… Смотри-ка — здесь волокли плот или лодку. Там кто-то есть.
— А как мы переберемся?
— Точно так же.
— Смотри-ка, вон кто-то идет под деревьями.
Оба охотника замерли, вглядываясь в полумрак под деревьями на том берегу. Качнулся сук, другой… показалась фигура, за ней еще одна.
— Охотник и мальчик, — сказал Ханат.
— Двое мальчишек, один большой, почти охотник.
Поднеся руки ко рту, Херилак громко крикнул. Мальчики остановились и обернулись, потом замахали, заметив охотников. А потом повернулись и исчезли за деревьями.
…Керрик глядел на бежавших навстречу ему мальчишек. Они кричали, едва переводя дыхание:
— Там за водой двое охотников!
— Тану? — спросил Ортнар, поднимаясь.
— У них такие же копья и луки, как у нас, — сказал Харл. — Это охотники тану.
— Я должен взглянуть, — произнес Керрик, взяв хесотсан.
— Я покажу тебе, где они остались! — От возбуждения Арнхвит не мог устоять на месте.
— Хорошо.
Услыхав охотников, Армун выглянула из шатра с младенцем на руках.
— Не бойся. Это тану. Ортнар побудет с тобой. Арнхвит их заметил, а значит, заслужил, чтобы я взял его с собой. Может быть, от них мы узнаем, что случилось в долине?
— Приведите их сюда.
Мальчишки умчались. Неужели саммад? Там женщины, будет с кем поговорить, там дети. Армун чувствовала не меньшее возбуждение, чем дети. Из шатра вышла Даррас — как всегда молчаливая и пугливая. Ей неплохо побыть с девчонками. Как хорошо, что рядом оказался саммад.
Возбужденно переговариваясь, мальчишки побежали вперед и уже вытаскивали плот из кустарника, когда Керрик вышел на берег. Они были правы: на том берегу стоял охотник. Он был один, и что-то в рослой фигуре было неуловимо знакомым. Он поднял хесотсан и окликнул Керрика.