Единорог и три короны
Шрифт:
— Что с вами, Камилла? Вы устали? — забеспокоился маркиз.
— День выдался очень долгим, — сказал д’Амбремон. — Полагаю, что вам лучше пойти спать.
— Вы правы. Мне совсем не скучно в вашем обществе, но я просто умираю от усталости.
Оба дворянина встали и, несмотря на ее протесты, проводили ее до дверей комнаты.
— Пожалуйста, не прерывайте из-за меня вашу партию!
— Но у нас впереди еще много времени.
Тотчас же пришла служанка и помогла ей раздеться.
— Если мадам пожелает сейчас выбрать
Выбор дался Камилле с трудом. Большинство платьев маркизы, бережно сохраненных ее супругом, оказались парадными, очень тяжелыми, темных или слишком ярких тонов, в соответствии с требованиями тогдашней моды. Наконец девушка остановила свой выбор на одном из немногих светлых платьев, сшитом из довольно легкой ткани розового цвета.
Затем легла в огромную кровать под балдахином и тотчас же уснула.
75
Оставшись одни, мужчины какое-то время молча переставляли фигуры на доске. Наконец маркиз, продолжая глядеть на доску, спросил:
— Каковы твои намерения относительно этой девушки?
Шевалье задумался:
— У меня нет определенных намерений.
— Однако ты все же привез ее ко мне. Полагаю, что небезосновательно…
— А вот и нет. Мы нанесли тебе визит, потому что так было угодно случаю.
Маркиз оставил игру и откинулся в кресле, уставившись своим проницательным взором на племянника:
— И что же, Филипп, кого ты хочешь обмануть? Я знаю тебя так же хорошо, как если бы ты был моим собственным сыном, может быть, даже лучше. Я прекрасно вижу, что Камилла тебе нравится и ты привез ее сюда со вполне определенной целью.
Молодой человек не ответил.
— Во всяком случае ясно, что ты еще ничего не добился от нее, — продолжал Пери-Бреснель. — И рассчитываешь на ваше пребывание здесь, чтобы получить свое. Разве не так?
— Верно, Камилла пока еще мне не любовница…
— Ты хотел бы затащить ее в свою постель, но она сопротивляется.
— Да, пожалуй, это именно так, — нехотя признал шевалье.
— Так вот, я бы хотел сразу предупредить тебя: я не позволю, чтобы ты недостойно обошелся с ней под моей крышей. Ты знаешь, как я тебя люблю, Филипп, но на этот раз я не на твоей стороне. Если эта девушка чиста и незапятнанна, не бесчесть ее, этим ты обесчестишь сам себя. А главное, прошу тебя, не разбивай ей сердце, она этого не заслуживает!
Д’Амбремон смотрел перед собой — в пустоту.
— У меня и в мыслях не было причинить ей хотя бы малейшее зло, — медленно произнес он.
— Разумеется, сознательно ты этого не сделаешь. Но я знаю, как ты поступаешь с женщинами: ты используешь их, а потом, когда они теряют для тебя прелесть новизны, отбрасываешь в сторону. Так вот, прошу тебя: хотя бы раз постарайся думать не только о себе. Если твои намерения не самые благородные, оставь эту девушку в покое. Не играй с ней.
Филипп
Это расположение маркиза к Камилле укрепило уверенность. Филиппа в том, что он действительно встретил необыкновенную женщину. Любовь его вспыхнула с новой силой; казалось, он наконец избавился от одолевавших его страхов относительно Камиллы. Может быть, именно за этим он и приехал в старинный семейный замок: обрести некую гарантию, подтверждение того, что он не ошибся.
Пери-Бреснель встал и, заложив руки за спину, принялся расхаживать по комнате, призывая племянника почтительно относиться к девушке.
Несколько минут Филипп следил за ним глазами, потом, не выдержав, перебил его:
— Дядя, мне хочется тотчас рассеять ваши опасения. Для меня Камилла не обычная девушка, и я не собираюсь ни заставлять ее страдать, ни просто позабавиться с ней. Это… это трудно выразить, но… я люблю ее!
Старый дворянин, воздев руки к небу, мгновенно вернулся на свое место.
— Аллилуйя, — воскликнул он. — А я уже отчаялся, что это когда-нибудь случится. Должен тебе признаться: ты долго выбирал, однако выбор твой безупречен, это самая совершенная женщина, которую я когда-либо встречал! Ах, какая удивительная девушка!
— К несчастью, это еще и самая недоступная из женщин. Мне никогда не удавалось поговорить с ней серьезно, она постоянно уходит от подобных разговоров и убегает от меня.
Маркиз вновь посерьезнел:
— Возможно, она чувствует, что не может доверять тебе. Скажи честно, чего ты от нее хочешь?
— Чтобы она стала моей женой, — без колебаний ответил молодой человек; решимость, с которой прозвучал его ответ, поразила даже его самого.
Ибо он понял это только сейчас; действительно, он хотел именно этого — навсегда связать свою судьбу с Камиллой, а не просто пережить очередное приключение, не имеющее будущего. Он больше не мыслил своего существования без нее, он не мог жить без нее ни дня, ни часа. Он хотел быть с ней каждую минуту, делить с ней все радости и горести.
К тому же он хотел окончательно устранить всех соперников, постоянно увивавшихся вокруг нее в надежде на Бог весть что! Сейчас он не имел перед ними никакого преимущества; но, когда они поженятся, он воспользуется правами мужа и, если понадобится, то и со шпагой в руках успокоит всех нежелательных и излишне пылких вздыхателей.
И наконец, это решение должно удовлетворить Камиллу, которую так возмущали любовницы Филиппа. Он порвет со всеми без лишних объяснений; брак, как известно, оправдывает разрыв всех прошлых связей хотя бы на время!