Единорог и три короны
Шрифт:
— Многие так считают, но я не могу судить об этом.
— Я тоже. Единственный раз, когда я столкнулась с мужской страстью, была попытка изнасилования, но тогда, разумеется, меня никто и не собирался ласкать. Кстати сказать, именно этот дражайший шевалье и хотел меня изнасиловать.
Встрепенувшись, Клер с состраданием и одновременно с любопытством взглянула на подругу.
— Это слишком долго рассказывать, — продолжала Камилла. — Но, когда я вижу, как все женщины пресмыкаются перед ним, вымаливая его внимание, я отказываюсь их понимать. Что они находят в нем, почему так жаждут
— Но, может быть, с ними он ведет себя иначе, чем повел себя с вами?
— Ты думаешь? Да, тогда это объясняет многое! Хотя я не могу себе представить, что он умеет быть ласковым… Смотри, вот и готово, — добавила она, удовлетворенная своей работой. — Осталось только прикрепить цветы или ленты, и ты можешь идти в королевский дворец!
Несколько секунд Клер, восхищенно улыбаясь, смотрелась в зеркало.
— Очень красиво, — наконец произнесла она. — А теперь ваша очередь, садитесь.
Камилла села на стул, предоставив свои волосы в распоряжение проворных пальцев подруги и внимательно наблюдая, как та различными способами укладывает ее золотистую шевелюру.
— Клер, — внезапно спросила она, — а не хочешь ли ты поехать со мной в Турин? Сейчас я живу у подруги, и она предоставила в мое распоряжение всех своих слуг, но вскоре мне придется сменить жилище, и мне понадобится камеристка.
От изумления молодая крестьянка выронила гребень. — Вы серьезно говорите? Вы действительно хотели бы взять меня к себе в услужение?
— Нет, не в услужение, а в компаньонки.
— Господи, но это же так прекрасно, что кажется невозможным. Нет, нет. Я никогда не сумею делать все как следует. Я слишком невежественна, слишком неуклюжа.
— Что ты, совсем наоборот! Ты умна, мила — словом, именно такая девушка, которая мне нужна. Здесь ты не на месте, тебе вовсе не пристало всю жизнь работать в поле и на скотном дворе; ты слишком утонченна, чтобы жить среди таких мужланов, как сыновья папаши Люка. К тому же я уверена, что теперь просто не смогу обходиться без тебя. Ты для меня та самая сестра, о которой я мечтала всю жизнь!
Предложение Камиллы страшно взволновало Клер. Она умирала от желания принять его, но колебалась, опасаясь, что окажется слишком неловкой и необразованной и в конце концов Камилла откажется от ее услуг.
— Я подумаю, — прошептала она.
Понимая, что уже очень поздно, девушки быстро разделись и легли спать. Но, оказавшись в постели, они возобновили разговор на столь занимательную для обеих тему.
— Однако; ну и наглец же этот д’Амбремон! Он упрекает меня, что я позволила поцеловать себя Ги, а сам только и делает, что волочится за каждой встречной юбкой!
— Если это и так, то к сегодняшнему дню это не относится.
— Ах вот как! А ты уверена?
— Он весь день просидел у себя разбирая какие-то бумаги.
— Ха-ха! Он просто притворяется!
— Не думаю, что он такой плохой, каким вы его считаете.
— Теперь и ты его защищаешь? Лучше объясни, как мне добраться до Фор-Барро и не заблудиться при этом. Мне
— А почему бы вам не разрешить шевалье сопровождать вас?
— Ты шутишь! Лучше я сто дней буду блуждать в горах, но никогда не соглашусь на такое! Нет, я лучше попрошу кого-нибудь из местных проводить меня. Например, тебя.
— Мои хозяева не отпустят меня на целый день.
— Я офицер и имею право рекрутировать солдат. Им придется согласиться.
Клер прыснула от смеха:
— Меня — в рекруты? Вот смешно!
— Значит, ты согласна?
— Да…
Решив выехать пораньше, пока все еще спали, девушки встали вместе с солнцем. Камилла натянула мундир, сознавая, что, если французы уже добрались до Фор-Барро, ей надо предстать перед ними в подобающем виде.
Седлая коня, она столкнулась с проблемой, о которой вчера даже не подумала: как поедет Клер? Юная служанка — плохая наездница, и ее нельзя сажать на горячего рысака.
— Послушай, тебе придется взять лошадь Филиппа, она самая спокойная. Мы поедем шагом: нам некуда торопиться; к тому же я буду вести твою лошадь на поводу. Согласна?
Другого решения не было, и Клер согласилась. Они направились на юго-запад, прямо через поле, и вскоре беспрепятственно пересекли границу и оказались во Франции.
Добравшись до Фор-Барро, они тотчас же столкнулись с французскими эмиссарами, прибывшими накануне вечером. Камилла представилась им как адъютант полковника д’Амбремона и условилась о встрече, должной состояться сегодня же после полудня. Затем повернула обратно, довольная успехом своей миссии и оставив офицеров Людовика XV в полной растерянности: никому из них даже в голову не могло прийти, что в генеральном штабе Пьемонта служат женщины!
Всю обратную дорогу девушки весело и оживленно болтали. Камилла осталась довольна выполнением возложенного на нее поручения. Наконец-то она нашла этих неуловимых эмиссаров. Теперь начнутся переговоры!
Клер постепенно привыкала к своей лошади, и Камилла, увидев, что подруга твердо держится в седле, отпустила поводья. Вдали уже показалась усадьба. Камилла спешила сообщить хорошую новость д’Амбремону; она была уверена, что он обрадуется…
Перед ними пролегал овраг. Камилла обернулась, чтобы предупредить подругу, но оказалось — поздно: конь, встретив неожиданное препятствие, обезумел и рванулся вперед. Споткнувшись, он громко заржал от боли и, падая, увлек за собой бедняжку Клер; вылетев из седла, юная крестьянка покатилась по склону, к счастью, поросшему мягкой травой. Охваченная ужасом, Камилла бросилась к подруге:
— Клер! Ты жива, с тобой все в порядке?
Девушка без особых усилий поднялась. Густая трава, несомненно, смягчила падение. Гораздо хуже обстояли дела с конем. Несмотря на все старания Камиллы, конь с трудом держался на ногах — он захромал. Камилла озабоченно разглядывала поврежденную ногу лошади.
— Попробуем довести его до конюшни, — мрачно произнесла она. — Тебе придется сесть позади меня.
Посадив подругу на круп своего коня, Камилла взяла искалеченное животное под уздцы и осторожно повела за собой, размышляя о том, как ей вылечить его.