Единорог
Шрифт:
– - Так или иначе, женитьба Питера не прервала его отношений с Джералдом, хотя он, конечно, скрывал это от Ханны. Отношение Питера к Джералду в то время напоминало сексуальный феодализм. Джералд был его человеком, его слугой, его рабом. И он подстрекал Ханну и всех остальных, насколько я помню, обращаться с Джералдом как со слугой, даже слегка пинать его. Разумеется, все это было частью игры, от которой оба они получали огромное удовольствие. Затем два события произошли более или менее од новременно: я полюбил Ханну, а Питер влюбился в американского парня по имени Сэнди Шапиро.
– - Я слышал это имя, --
– - Я не знаю, -- ответил Пии.
– - Во всяком случае, Питер был без ума от этого красивого мальчика, а Джералд сходил с ума от ревности. Джералд всегда по-холопски заискивал перед Ханной, понимаешь, это было тоже частью игры. А затем, когда мы с Ханной... Джералд помогал нам.
– - Джералд помогал тебе и Ханне? Из ревности? Но каким образом помогал?
– - Вполне естественно, Ханна сама ввела его в курс дела. Видишь ли, она так привыкла обращаться с ним как со слугой, она ведь тоже наполовину феодалка. Ханна чуть не раздевалась в его присутствии, она считала его совершенно домашней прислугой. А он был очень полезен -- передавал письма, организовывал встречи и в конце концов выдал нас Питеру.
– - О Боже!
– - воскликнул Эффингэм.
– - Я часто думал... извини...
– - Как мы могли быть такими дураками, чтобы нас обнаружили подобным образом? Да. Это был Джералд.
Пип снова замолчал, как будто подошел к концу своего рассказа. Он расслабился на траве, вытянув ногу во влажных брюках, чтобы помассировать икру. Солнце садилось в ярко-красных отблесках, и близлежащие окрестности окрасились в густо-зеленый и желтый цвет.
Эффингэм наклонился вперед, почти умоляя Пипа продолжить рассказ. Чары не должны разрушиться. Он пробормотал мягко, убеждающе:
– - А потом, а потом?
– - Это был Джералд. Что ж, потом... О Боже... Так или иначе...
– - Он снова замолчал, как будто сокращая историю, затем bystro продолжил: -- Ты спрашиваешь, что потом. Что ж, а потом Питер пришел в неистовство.
– - Но разве Питер действительно любил ее?
– - Этот вопрос преследовал Эффингэма годами.
– - О да. Зачем в этом сомневаться?
– - Пип внезапно заговорил своим обычным беспечным тоном, как будто это было не важно.
Эффингэм почувствовал, что подошел слишком близко. Он посмотрел вниз на Пипа с благоговением и завистью. Этот мальчик знал обычную Ханну, принадлежащую привычному миру. В следующий момент Пип продолжил снова серьезно:
– - Это его тайна. И ее тайна. Что чувствует Питер? Во всяком случае, он повел себя как ревнивый супруг и как ревнивый мужчина.
– - А Джералд?
– - Я не знаю, что произошло между ними. Но когда Питер уехал, он оставил ее на попечение Джералда.
– - Тот стал ее тюремщиком. Вот каким было наказание Джералда -- стать евнухом Питера. Но почему он должен это выносить?
– - Джералд? О, у него сотни причин, -- сказал Пип беспечно и нетерпеливо, вырывал тонкую траву и посыпая ею влажную чешую форели.
– Зачем усложнять? У Джералда нет денег. Питер, должно быть, щедро платит ему за то, что он делает.
– - Но Джералд в результате тоже заточен...
– - Ты романтический осел, не воображаешь же ты, что Джералд все время сидит в Гэйзе? Он проводит здесь много времени. Но в промежутках
– - В Нью-Йорке?
– - А, это другая тайна.
– - Но Питер вернется назад ради нее, ради Джералда? Освободит ли он Джералда, освободит ли его после семи лет? Между ними существует незавершенное дело?
– - Не знаю, -- сказал Пип.
– - Я чертовски замерз, -- добавил он, поднимаясь. Он дрожал.
– - В конце концов, -- сказал Эффингэм, -- какие бы ни были преимущества для Джералда, он, безусловно, не остался бы здесь, если бы между ним и Питером не было незаконченного дела?
– - Я не знаю, не знаю. Мы опоздаем на обед. Темно-зеленое nebo прижимало закат к морю.
– - У меня внизу машина. Что положит этому конец, Пип?
– - Его смерть. Или ее нервы не выдержат. Или, или, или. Я не знаю.
Он кинул гальку в пруд, наполненный теперь болотной тьмой.
– - Спокойной ночи, рыба.
ГЛАВА 14
– - Что мы с вами будем делать с миссис Крен-Смит?
Эффингэм не ожидал такого. Или ожидал? Разве он с тех самых пор, как его взгляд упал на умную длинноносую девушку, не был готов, что его таким образом подведут к самой сути? Если только то, к чему его так резко подвели, было сутью. Он, безусловно, взволнованно ожидал чего-то с ее стороны, это ощущение не без приятности соединилось с откровенным интересом к девушке и желанием узнать ее получше.
Урок греческого прошел хорошо. Конечно, Алиса настояла на том, чтобы приготовить кофе и принести печенье, разместив все в гостиной на специально установленном столике. И конечно же, мисс Тэйлор оказалась восхитительной и смышленой ученицей. Вооружившись заранее Эбботтом и Мэнсфилдом, она выучила алфавит, одолела флексии первого и второго склонений и обнаружила удивительную значительность глагола . И они утонченным образом пошутили о том, что греческий начинают со слов , а латинский -- . Эффингэм заставил ее составить несколько элементарных предложений в строгой педагогической манере, что доставило им обоим удовольствие. Немедленно возникло взаимопонимание, и Эффингэм внезапно почувствовал ностальгию по тем дням, когда он преподавал. Было что-то необычайно очищающее в работе учителя. Он испытал удовольствие от присутствия усердного живого ума, жаждущего знаний, к тому же ему было приятно проявить внимание к привлекательной девушке. Быстро пролетело больше часа.
Было все еще раннее послеполуденное время. Мисс Тэйлор пришла к ленчу и хорошо поладила с Максом. Алиса приняла веселый и дружелюбный вид, Пип проявил остроумие, что, впрочем, не скрыло его озабоченности своими мыслями. Сейчас они сидели у одного из окон большой гостиной. Терраса была пуста, если не считать сонного, скучающего Таджа. Солнце то выглядывало, то skryvalos" за облаками, так что замок Гэйз напротив периодически скрывался в тени и сливался со склоном горы. Множество маленьких пушистых золотистых облачков как будто толпой выходили из моря и быстро спускались за торфяное болото. В воздухе чувствовалось приближение дождя. Эффингэм быстро оглянулся вокруг, чтобы удостовериться, что дверь закрыта, и довольно твердо заявил: