Единственная для Барса

Углицкая Алина

Закусив губу, Лика вглядывалась в свое отражение в зеркале над умывальником. И это отражение совсем ей не нравилось. А еще не нравилось то, что происходит сейчас с ее организмом.

Трусики были влажными, хоть отжимай. Пришлось использовать пару салфеток, чтобы привести их в относительный порядок. Низ живота приятно тянуло. Легкий зуд между ног вызывал дискомфорт. И желание.

Да-да, то самое, что возникает от долгого воздержания.

Лика была девственницей в физическом смысле, но не монашкой. И пусть ее отношения с мальчиками ограничивались только парой поцелуев в средней

школе, она прекрасно знала, как снять себе напряжение. Это была ее глубоко интимная тайна, признаться в которой она не смогла бы даже под страхом смерти. И вот сегодня утром, в дэше, она впервые смутилась и отказала себе в такой малости. Думала, что возбуждение быстро пройдет.

Оно и прошло. На время. Отступило перед новыми тревогами и впечатлениями. А теперь вернулось с утроенной силой. Как раз в тот момент, когда она снова увидела Кира.

И утром, если быть честной, она тоже думала о нем.

Так может, все дело в нем? В этом мужчине…

Или он здесь ни при чем, а это она засиделась в девках, и вот результат – превращается в нимфоманку?

Зачем она вообще поехала с ним?!

Лика могла тысячи раз задавать себе этот вопрос, но разумного ответа не было. Где-то в глубине души она знала, что хотела увидеть его, целый день ждала, вдруг он позвонит, надеялась, тешила себя глупой надеждой. И когда он появился там, у шлагбаума, она едва не обомлела от счастья. В первый момент. Пока он не открыл рот и не назвал себя ее братом.

Братом!

Если он хотел оскорбить ее и унизить, то у него это вышло просто отлично! Такую пощечину не скоро забудешь.

Волна праведного возмущения прокатилась по девушке. Лика тряхнула головой, отбрасывая неприятные воспоминания. Нет, сейчас она не будет думать об этом. Сейчас она выйдет отсюда с гордо поднятой головой и окатит этого типа таким презрением, на какое только способна. А потом потребует вызвать такси и забудет это нелепое знакомство, как глупый сон!

Лика побрызгала на лицо холодной водой, чтобы хоть немного остудить горящие щеки. Потом переделала узел на затылке, который немного поистрепался за целый день. Она тщательно собрала все пряди – волосок к волоску – чтобы ни одна не выбивалась из гладкой прически. Лика знала, что так выглядит старше и серьезнее, и это был именно тот эффект, которого она добивалась.

Теперь, чувствуя себя немного увереннее, она толкнула дверь в коридор.

В коридоре ее ждал сюрприз. Кирилла нигде не было видно, зато Борис стоял в нескольких шагах от туалета. Увидев девушку, он поспешно шагнул ей на встречу.

– Все нормально?

Лику насторожил его взгляд. Слишком внимательный. Он скользнул по ее лицу, явно что-то ища, а уже в следующий момент Борис сделал вид, что это была случайность.

– Да, со мной все в порядке. Где Кирилл? – она заглянула ему через плечо в глубину коридора, где белели резные перила лестницы, поднимавшейся на второй этаж. – Он сказал, что нам нужно поговорить, и ушел?

– Ну, не здесь же. Идем, он ждет в кабинете.

Это было резонное замечание.

Пожав плечами, Лика поднялась по лестнице вслед за своим провожатым. От ее взгляда не укрылись ни дорогие картины в позолоченных

рамах на стенах, ни то, что лестница была сделана из натурального дерева. Снимать такой дом стоило кучи денег. Кто же ты на самом деле, Кирилл…?

Борис остановился так внезапно, что Лика едва не уткнулась лицом ему в спину.

– Пришли, – он открыл перед ней тяжелую дверь.

В отличие от своего друга, Борис ее не пугал, не возбуждал, и вообще она ощущала его, как нечто нейтральное. Именно ощущала. Лика вдруг поняла, что к ее пяти чувствам, данным природой, добавилось новое, но названия ему она пока дать не могла. Вот Кирилл ощущался как нечто запретное, опасное и желанное в красно-черных тонах. А Борис казался похожим на чистую воду. Прозрачную и немного прохладную. Рядом с ним было комфортно, рядом с Кириллом – постоянное напряжение. Возможно, она судила предвзято. Возможно.

Шагнув за порог, Лика услышала, как дверь с легким шорохом захлопнулась за ее спиной, и слегка вздрогнула. По лицу мазнул ветерок.

– Проходи, – донесся глухой голос Кирилла, а потом Лика увидела его самого.

Он сидел, развалившись в кресле, закинув скрещенные ноги на письменный стол. Прямо на папки с бумагами. Верхний свет был приглушен то ли нарочно, то ли случайно, и лицо Кирилла сейчас скрывала густая тень.

– Ты всегда в такой позе встречаешь гостей? – хмыкнула Лика.

Она обвела глазами видимое пространство. Стеллажи, шкафы с застекленными дверцами, низенькая софа, обитые бархатом кресла, кофейный столик. Все явно винтажное, если не сказать антикварное. От предметов мебели исходил дух столетий.

– Мне так легче думается. – Кирилл легко поднялся на ноги. – Чай, кофе?

– Нет, – девушка качнула головой, – не думаю, что мне вообще стоит здесь быть.

Кирилл подался вперед, пытливо ловя ее взгляд. По его лицу пробежала усмешка.

– Ты все еще мне не веришь. Тебе нужны доказательства, да? То, что сейчас происходит с тобой, доказательством не считается?

Лику бросило в жар. Не может быть, чтобы он догадался…

– Я не знаю, о чем ты.

– Ну да, конечно, – он ухмыльнулся, и от этой улыбки по спине девушки пробежали мурашки. – Не буду настаивать. В конце концов, бороться с природой бесполезно, кому, как не тебе это знать. – Он начал медленно двигаться к ней. Шаг за шагом. Будто хищник, заметивший лань. И так же медленно Лика начала отступать. – Ты столько лет изучаешь веров, даже сюда приехала ради этого. Скажи, что случается с вером, когда он встречает свою пару?

Его голос упал почти до шепота, в нем появились новые, хрипловатые нотки, от которых Лике вдруг стало жарко. А еще стало жарко от его взгляда. Когда, в какой момент он снял линзы? Она этого не поняла, не заметила. Наверное, он ждал ее здесь, в кабинете, уже без них.

Глаза Кирилла без линз оказались светло-коричневыми, с лучиками расплавленного золота. Такие глаза могли согреть теплом, словно два маленьких солнца. Но сейчас они обжигали.

Воздух в комнате стал тяжелым, густым и горячим. Таким горячим, что девушке захотелось сорвать с себя блузку, распахнуть окно и впустить сюда хоть каплю прохлады.