Единственная для Лютого

Франц Алиса

— Расскажи о том, что произошло, — попросил Лютый и потянулся к моей руке, обхватив одну ладонь, зажав её между своих.

Пальцы Лютого едва ощутимо пробежались по тыльной стороне ладони. Подушечка большого пальца чиркнула по линии жизни, очерчивая ее по всей длине.

— Я уже рассказывала, когда звонила тебе. Ничего с того момента не изменилось. Я лишь хотела проверить квартиру и нарвалась на неизвестного. Всё произошло так быстро, что я даже не успела понять, Антон это был или нет. Но…

— Что «но»? — подхватил Руслан и потребовал. —

Говори, как есть. Дело путанное, любая деталь важна.

— Мне не стоило соваться, но чувства взяли вверх. Я решила, что это Антон и даже высказала ему в лицо. То есть не в лицо, а в тряпочку, — сказала я, пытаясь воссоздать все события.

Внезапно Лютый закатился громким смехом.

— В какую тряпочку, Машка?!

— У него лицо было закрыто тряпочкой, — растерянно произнесла я и только спустя мгновение поняла, как смешно и нелепо со стороны прозвучали мои слова. — Шапочка и чёрная бандана, такие сейчас модные. Я не разглядела его лица, оно было скрыто. Однако когда он меня толкнул на пол, то собрался пнуть в живот ногой.

Я разволновалась и заново пережила эти страшные мгновения…

Руслан крепче сжал мою ладонь и приблизился, обдав жаром дыхания моё лицо. Неужели он собрался меня поцеловать? Прямо сейчас?!

Лютый мягко коснулся губами щеки и опустил горячую ладонь на затылок, задержав меня на месте.

— С детьми будет полный порядок. Если соблюдать все предписания врачей. Это главное…

— Да, конечно, — пробормотала я.

Я остро и сильно поняла в этот момент, что хотела услышать кое-что ещё от мужчины.

Но наверное, я желала слишком многого и невозможного.

Умом я понимала, что не стоит поддаваться влечению к женатому мужчине, но разве сердце слушалось голоса разума? Оно стрекотало, как сумасшедшее, и волновалось даже из-за такого пустяка, как ладонь, лежащая между ладоней Руслана.

Лютый ещё раз погладил мою ладонь и медленно разжал пальцы, словно нехотя, сложил ладони под грудью, отчего все мышцы на его широких, сильных плечах резко обозначились и заиграли под темной тканью рубашки.

— Скажи мне вот еще что, Маша… — обратился ко мне Руслан.

Теперь его голос звучал иначе.

— Ты знала о деньгах в своей квартире? — спросил он и напрягся.

— О каких деньгах ты спрашиваешь?! — нахмурилась я, не понимая, о чём идёт речь. — Ты же видел нашу с Тимом квартиру, мы живём небогато. У меня нет даже внушительных накоплений на черный день. На карточке отложено в запас совсем немного…

— Я не о твоих деньгах говорю, Маша. Когда я приехал на твою квартиру, мои люди нашли деньги. Сто пятьдесят тысяч наличкой. Они были упакованы в черный пакет с лейблом бутика и лежали на кухне.

— В моей квартире были спрятаны деньги?! Неужели ты считаешь, что это мои деньги?! Или…

Внезапная и горькая догадка обожгла мои мысли. Я отшатнулась от мужчины, произнеся едва слышно:

— Неужели ты до сих пор считаешь меня причастной к грязным делишкам Антона и думаешь,

что это деньги… мои?!

В ответ Руслан ничего не сказал, промолчал. Но в глубине его глаз мне почудилось нотка осуждения.

— На кухне? — переспросила с нервным смехом. — Там и мест потайных нет. Я даже не представляю, как тебе могло прийти в голову обвинить меня в том, что что я хранила деньги.

Я не знала, как оправдать себя перед этим мужчиной, ведь у меня не было ни одного факта, опровергающего доводы Лютого.

На миг стало трудно дышать, кровь схлынула с лица, и кончики пальцев мгновенно заледенели.

— Тебе стало дурно? — забеспокоился Руслан и даже привстал, метнув взгляд в сторону двери. — Сейчас врача позову.

— Нет, не стоит. Врач здесь не поможет. Это нервное, — ответила и стерла холодную испарину со лба. — Если ты пришёл лишь для того, чтобы в очередной раз обвинить меня, то тебе это отлично удалось. Но если ты подозреваешь меня во всех преступлениях, то зачем заботиться обо мне? Не проще ли посадить меня за решётку, как особо опасную преступницу?! Ах да, я вынашиваю тебе двойню, детей, которых жена тебе родить не может. Но нужного тебе наследника с лёгкостью подарит любая другая девушка, которая стеснена в средствах. Суррогатное материнство…

— Прекрати, — потребовал Лютый, но сказал это негромко, чтобы наш разговор не привлёк внимания Тимофея.

— Не могу. Я устала оправдываться и не вижу в этом никакого смысла. Ты не веришь никому и видишь только свою правду.

— В этом и суть, Маша. Сейчас я правды не вижу. Но хочу увидеть.

— Ты постоянно рассматриваешь каждый мой поступок под микроскопом, постоянно давишь и требуешь исполнения обязательств… Может быть, ты просто не в том направлении смотришь?

— Кто знает… — пожал плечами мужчина.

— Было бы очень глупо с моей стороны прийти за деньгами и позвонить тебе. Ты так не считаешь?

— Или ты просто не надеялась встретить там ещё кого-то?

В ответ я просто махнула ладонью. Похоже, недоверие Руслана не подлежало лечению. Потому я бросила попытки вести с ним разговор и встала с кровати, чтобы пересесть подальше от Лютого и поближе к Тимофею. Однако в последний миг Руслан поймал мою ладонь и задержал на миг, перед тем, как встал сам со словами:

— Не обижайся на меня, Маша. Отдыхай и будь спокойна. Не тревожься о Тимофее. Я за ним прослежу и иногда буду приводить его к тебе.

— Сначала ты ввёл меня в заблуждение своим поведением и тем, что привёл Тима, потом обвинил во всех грехах, а сейчас…

Я сильно разволновалась. Руслан крепче обхватил мою ладонь и погладил. Там, где меня касались его пальцы, возникло живительное тепло.

Запал злости сошёл на нет. Голос стал более спокойным, когда я спросила:

— Метод кнута и пряника?

— Кнут? В твоём положении? — удивился Лютый и покачал головой. — Нет, только пряники. Однако в небольшом количестве. Большее доктор не разрешит.