Единственная для Повелителя Дракона
Шрифт:
– Неужто не видишь? Усе попрятались. Напужалися стражей.
– Все успели спрятаться? –я затаила дыхание.
– Эх, -махнул Ефим ветвистым отростком, служащим ему рукой. –Ох-ох-ох, -тяжело выдохнул, помолчал, причмокнул: -Все, да не все.
– Хватит загадок, -в душе росло беспокойство.
Из ближайших кустов послышался всхлип. Я присела, подняла ветку. Айрин сжалась в комочек, уткнулась в коленки и обхватила голову с зелеными волосами руками. Я с облегчением выдохнула. Айрин услышала и оторвалась от коленок. В круглых светло-зеленых глазах без
– Ита, -малышка еще не выговаривала букву «р».
Она моргнула и дала волю сдерживаемым эмоциям, по щекам покатились два ручейка, из груди вырвались рыдания. Она потянулась ко мне ручонками. Я вытащила сестренку из-под ветвей, она судорожно вцепилась в мой сарафан.
– Где Элистер? –обратилась я к Ефиму. –Давай прямо, без твоих присказок и недомолвок.
– Так ведь она стражей-то в лес поманила, -проскрипел старый пень, -от девочки увела, стало быть, -и замолк.
– Ефим! –прикрикнула я в сердцах. Вечно он так, на полслова останавливается.
– Чаго Ефим, Ефим? –ворчал старичок, -Чуть не сгубила парочку распроклятых. До болота завела, а тута еще подоспели, -он опять стал вздыхать, поскрипывая ветками. –Ох-ох-ох…
Горло пережало спазмом. Как так? Не успела. Не уберегла тетушку. Я сильнее прижала малышку. Рыдания затихли, она продолжала всхлипывать. Я молча вглядывалась в лешего, не смея произнести вслух то, чего так боялась.
– Эх-эхех, -посочувствовал трухлявый пень, -Заломали они Элистер-то, она и не противилась особо, за дочку поди больше переживала. Сама поди и отдалась-то в руки, чтоб стало быть они без добычи не остались и рыскать тута перестали, -он почесал затылок. –Вот, стало быть, как дело было.
– Сама? –только и вымолвила я.
– А остальные нимфы как?
– Усе разбежалися -лови ветра в поле, -он развел руки-ветки в стороны.
– Нечестивые приспешники Повелителя-то с носом и осталися.
– Как же с носом, -зло передразнила, -Они забрали Элистер.
– Не уберегли, не уберегли, -сокрушался дядюшка. –Дык, покуда уж там –куча треклятая их тута налетела. И чаго они тута забыли? –он вдруг замолчал и прислушался:
– Ты чаго следы-то не замела за собой? По вашу душу идут темные приспешники поди. Слышу их, близко ужо. Бегите деточки, бегите, -зашелестела крона с гнездом на голове, замахали ветки.
Я так перепугалась, когда убегала с поляны, что и, правда, забыла все, чему нимфы учили. Понадеялась, что мои ночные кошмары там и поубивают друг друга, не до меня им будет. Какой вой и шум борьбы лютой позади себя оставила.
– Прикрой, дядюшка Ефим, -взмолилась старому лешему.
– Ступайте к старухе Катарпилле. Пущай она пособит, чем может. Упрячет вас пока в чаще лесной, меж тропок нехоженых, от людей скрытых.
– Так я ж человек, -чуть не выронила Айрин из рук, -Мне дорога закрыта. Я ж с ней только на нейтральной территории и виделась раньше.
– Эх, молодость-горюшко, девочка ты моя. Какая ж ты человечка? Сердце твое сегодня ночью как пело. Все заслушалися.
– Подглядывали, стало
– Да, не. Чаго мы там не видали? Сегодня весь лес собрался послушать песнь сердца твоего, -он закатил глаза в блаженстве.
Вот, и нимфы что-то про музыку моего сердца шептали. А у костра, действительно, прекрасная мелодия играла, когда мы танцевали ночью. Я все думала, и как это возможно?
– Я думала, что это все чары нимф, что музыка пригрезилась.
– А ты на руки поглядай на свои, -леший выглянул из тени.
На нас с сестренкой как раз падал солнечный луч, выхватывая мои руки и ее волосы из утреннего сумрака. Я чуть отвела правый локоть в сторону, разглядывая. Те места, куда доставал свет, переливались тончайшей вязью еле заметных золотистых узоров. Айрин даже перестала плакать и приоткрыла ротик в восхищении, рассматривая искрящиеся паутинки на моей коже.
– Мамочки, -пробормотала я и потрясла рукой, стряхивая.
Ничего не изменилось. Те участки кожи, которые попадали под прямой солнечный луч, переливались золотистыми узорами.
– Ужо близко, -Ефим насторожился -ветки на голове встали ровно вертикально. –Нечаго лясы точить. Поторапливайтесь.
Он отломил один сучок, протянул мне:
– На. Знамо, пойдете бором, через болото по кочкам. Да следы путай, не забывай. А как через болото переберетесь, задом шагов с десяток ступайте, да через левое плечо три оборота. Там и втыкай сучок в землю. Тропка короткая откроется –побежите, не оступись, смотри! Авось, старая карга и встретит тама.
– Спасибо, дядюшка, Ефим, -с почтением приняла дар, поклонилась.
– Чаго спасибо твое? Дай цветок-то потрогать.
Я нехотя достала из кармана голубое чудо, продолжающее мерцать ровным светом.
– Осторожно, -не сдержалась, когда он потянулся веточкой, еле дотронулся до лепестка.
– Да буде тебе, девочка, -крякнул он усмехаясь.
Голубые искры побежали по веточке, перекинулись на ствол, разбежались по коре на его теле и леший пень превратился в старичка.
– Ух, -передернул плечами, -давненько не оборачивался. Думал уж, все, прошло мое время. Спасибо, девонька, -внезапно замолк, -Ох, не успеешь красавица, -печально посмотрел на меня и метнулся к лесу, исчез между деревьев.
А я снова ощутила чужой пристальный взгляд, пронизывающий до мурашек.
Редкие солнечные лучи восходящего солнца внезапно исчезли, на землю упала огромная тень. Я задрала голову –крылатый черный дракон, сотканный из тьмы, кружил в небе прямо над головой. Из пасти вырывались угольные сгустки дыма. Зверь пророкотал:
– Мы не закончили, айна.
Айрин уткнулась мне в плечо. Я сжала сестренку и остолбенела от неожиданности и страха. Сверху что-то капало, расплывалось бурыми пятнами по земле. Похоже, кровь? Эх, чудище одолело стража, пришедшего из-за грани. Сама не знаю почему, взгрустнулось. Наверное, я все-таки болела за него. Впрочем, как можно справиться с такой махиной? Разве что ранить. Видать знатно зверине досталось раз кровью землю закапал.