Единственная для темного эльфа 2
Шрифт:
— И кто ее на ноги ставить собрался? Ты? — не удержала смешка мама, даже улыбнувшись. — Ты вообще представляешь, чем она занимается? Не уверена, что твоя жалкая конторка способна оплатить ее услуги.
— Моя госпожа, я не могу больше удерживать окно открытым… — как из другой вселенной послышался голос Саверия, который я услышала едва-едва, не в силах оторваться от лицезрения происходящего.
Зачем он пришел? Что ему нужно? Мама неглупая, она осторожная, проницательная, иначе не существовало бы ее кампании в наше время. Растянули бы все, что было, еще на
— Давай не будем на личности, ладно? — лицо отца изменилось, нахмурилось. — Да, мы переживаем не лучшие времена, но фирма серьезная. Не всем так везет, как тебе, Анжела.
Везет?! Да мама потом и кровью все построила!
— Ты знаешь, где выход… — последнее, что я услышала отдаленно, прежде чем наступила гробовая тишина при погасшем свете захлопнувшегося портала.
Какое-то время я не опускала голову, бездумно глядя в точку, где парой минут назад висело окно, но всему в итоге приходит конец, и я медленно опустила лицо в ладони.
Неловкость, повисшая в воздухе, практически физически ощущалась. М-да, стать свидетелями почти семейных выяснений отношений, такое себе счастье. А мне неприятно вдвойне, вот кого бы ни ожидала увидеть, так это его.
Спустя пару минут я смогла расслышать тяжелое дыхание недалеко стоявшего жреца. Видимо, нелегко ему дался этот фокус, весь взмок.
— Спасибо, — тихо проговорила ему, искренне испытывая благодарность за то, что увидела маму своими глазами, что она не была миражом, а настоящей мамой.
— Ты в порядке? — такой же тихий и спокойный голос Гера позади заставил мое тело вздохнуть и ощутить, что щеки немного влажные.
Удивительно, как один только вид этого мужчины, являющегося моим отцом, в мгновение заставил все внутри меня зачерстветь. Все окрыленные чувства разом потяжелели, о какой возвышенности речь? Я вспомнила, что именно благодаря этому человеку всю свою жизнь сторонилась мужчин. Именно он подорвал мою веру в романтику, уничтожив мамины чувства. Он запретил мне доверять чужим признаниям. Он убил во мне желание мечтать о большой любви, как все девочки определенного возраста.
— Да, — потерла лицо руками, стряхивая наваждение. — Маму я увидела, за что спасибо огромное.
— А этот человек… — дракон начал осторожно, не решаясь, спрашивать или все же нет.
— Именно, второй родитель.
На свет лезла язва. Назвать вслух его своим отцом язык не повернулся. Родителей не выбирают, хотя бы с одной стороны у меня отличные гены. Господи, правда, не думала, что придется с кем-то это обсуждать.
— Он тоже беспокоится о тебе.
Что?
Уставилась на дракона во все глаза. Первый истерический смешок вырвался сам собой:
— Он-то? — развернулась к Герриону, чувствуя разрастающийся внутри запал. Ох, лучше бы я его не видела, теперь меня будет не остановить… Слишком долго копила в себе. — Беспокоится? Его двадцать лет рядом не было, а теперь его озаботило, куда я пропала, и мама внезапно стала «дорогой»?
— Что если он осознал свои ошибки? — спокойный голос Герриона цеплял мои оголенные нервы, как электрические провода.
— Любит? — переспросила тоном, заставившим задуматься, а кто из нас ледяной дракон? — Я не верю в его любовь, Геррион, — кажется, против воли нарываюсь на откровение, несмотря на присутствие в зале дополнительных свидетелей в виде собственной стражи. — Каждую клеточку моего организма он заставил запомнить, что любовь — это сказка, миф, этого чувства не существует. Может быть привычка, притяжение, привязанность, симпатия, влечение, но не какая-то там любовь.
Сжимая кулаки, все еще чувствуя запал и непреодолимое желание выговориться, запустила пальцы в собственные волосы, зачесывая их назад. Интересно, в этом жесте я тоже похожа на своего отца?
— Мне говорили, у моих родителей была неземная любовь. Он писал ей стихи, вызывал на «дуэль» парней, что ухаживали за мамой, совершал необдуманные поступки, превозносил ее как богиню. Они долго встречались, поженились, и родилась я. Но, когда мне было пять, он нас бросил. Меня и маму. Оставил, потому что на горизонте вспыхнула еще одна «неземная любовь». И у нас это практически повсеместно. Так что, Гера, о любви у меня свои понятия.
Удивительно, что после всего этого я полюбила Фаля.
Замолчала, рассматривая свою порезанную ладонь. Скорее всего, если бы не Гера, она бы у меня сейчас жутко болела. Что если, она вот так болит у него сейчас?
— Ладно, давай закроем тему, — чуть успокаиваясь, решила поставить точку в этом вопросе. — Это не то, чем я горжусь.
— Прости, я больше не буду поднимать этот разговор, — ощущения хватки чужой руки на плече, и меня подтягивают в сторону, заключая в теплые объятия. — Прости, душа моя.
— Это вы меня простите, — спрятала лицо, только сейчас понимая, что свидетелями моих сдавших нервов стали еще и Саверий, и Саид, и Рамиль, и Эсфир, и Ша-Энг… — Не знаю, что на меня нашло. Спасибо, что помогли увидеться с мамой.
— Не благодарите, моя госпожа, — куда дружелюбнее отозвался жрец, распихивая артефакты по карманам, пока на одну руку сгружает необходимые крупногабаритные вещи. — Приятно было познакомиться с… вашей мамой.
Обратно мы возвращались в молчании. Ая поднималась по лестнице несколько поникшей. Признаться, увиденного никто не ожидал.
Ая никогда не рассказывала ни о ком из своей семьи, кроме матери. Я всегда считал, что именно с ней у нее самая крепкая связь. Полагал, что в свое время моя девочка сама все мне о себе расскажет. Удивительно, но спустя столько времени и все, что мы прошли вместе, еще остаются вещи, которые я о ней не знаю.
Так и сейчас.
Когда моя девочка менялась в лице от созерцания мужчины в магической дыре, ко мне медленно стало подкрадываться понимание. Так вот в чем причина. Я давно смирился с мыслью, что был кто-то до меня. Кто-то, кого она сильно любила, доверяла всецело и расставание с кем пережила кардинальным способом — абсолютно закрылась.