Единственная для темного эльфа 2
Шрифт:
Да чтоб у меня рог единорога вылез, если это не то, о чем я думаю.
«…используется в случае необходимости скрытия ауры…» — вырвала из контекста я, не веря своим глазам. «…Эффект не долгосрочный…», «…требуется подпитка…», «…продлевать действие следует…», «Особенности действия» — расширившиеся глаза шарили туда-сюда, а у меня сердце от адреналина выскочило в голову и бабахало со всей дури по черепной коробке. Поняла, что сидела с открытым ртом только тогда, когда захлопнула его, одновременно спрятав книгу под подушку, опасливо
Вот тебе и запрещенная магия. Блин.
93. Ласковая чешуя
День, наполненный впечатлениями, закончился тренировкой ночью под открытым звездным небом. И я так вымоталась, событиями, информацией, магическими затратами, что просто уснула на спине у Гера, когда мы приткнулись друг к другу после продуктивного занятия. Он же, похоже, и отнес меня в покои, где я проснулась в своей постели уже только утром.
То, что мой дракон своеобразный маньяк, я узнала уже в процессе учебы. Никакие уговоры и просьбы передохнуть на него не действуют, если он считает, что еще не время. Самое убийственное, когда он заставлял повторять одно и то же заклинание сотни раз, чтобы довести его до автоматизма. Хотел, чтобы стихия повиновалась мне без дополнительных пассов руками, без чтения наговоров, а строилась только на одной силе мысли.
Тут он кое-то не учел. Это, конечно, уже не его проблемы, а мои, но программисты — народ по жизни ленивый. Собственно, мы этого и не скрываем. Если нам нужно делать что-то однообразное и скучное, почему бы не забабахать что-то, что будет делать это вместо нас?
Типичная для меня жизненная аксиома здесь не работала. Время экономить оказалось до непростительного нельзя, а скучное однообразное заклятье заставило меня тихо выть к концу занятия. Гер добился желаемого результата, а я смотрела на него обиженно, но с потаенной благодарностью.
Уже глубокой ночью, сидя на траве летнего сада, Гер позволил себе обнять меня, подпирающую его теплый бок. А я, согретая со спины и от плеча вниз по диагонали спереди, сонно клевала носом.
— Я доволен тобой, — приговаривал он, зная, что похвала действует на меня благоприятнее замечаний.
Вот уж не знаю, натренировал ли Гер свои педагогические способности на Реме, но обучать у него получалось великолепно. Вполне возможно, это природный талант.
— Успех ученика во многом зависит от наставника, — я с удовольствием улыбнулась, меняя положение на более удобное. — Если бы мой драконище не был таким дотошным и терпеливым, не думаю, что у меня бы получилось так, как в итоге мы имеем.
«Драконище» усмехнулся, явно не испытывая угрызений совести, что откровенно укатал меня сегодня. Ему важен был результат, он его получил. Да и прямо признаюсь, заниматься с ним очень круто, он один стоит нескольких своих педагогов при дворе.
Хотя, может быть, это из-за того, что связь наша еще больше окрепла с тех пор, как я появилась во дворце. Пусть я и не опустила щиты, но теперь я с легкостью угадываю его настроение, чувствую, когда его что-то беспокоит, а главное, получаю удовольствие от близости рядом магического зверя в этом мужчине. Думаю, сейчас у нас бы получалось заканчивать мысли друг друга, если бы мы захотели.
Ума
— Гера, ты меня любишь? — ожидала, что принц, как всегда, не будет торопиться с ответом. Этим и хотела воспользоваться, чтобы свести разговор о нашей общей подруге. Немного не рассчитала.
Звериная сущность в лице моего принца прищурила свои золотые очи, взглянув на меня, а я не заметила, когда дракон взял над мужчиной верх.
— Люблю, — в этом состоянии он более сговорчивый.
Я даже выпрямилась, сев и обернувшись, чтобы видеть лицо с едва угадывающимися мерцанием в темноте чешуйками на скулах принца. За все время, он впервые сказал мне это. Даже не признался — подтвердил его зверь.
— Но какая эта любовь, Гер? — осторожно спросила я, надеясь, что человеческая половина этого удивительного существа оказывает на него не меньшее влияние.
— Ты моя пара, Ая, — как само собой разумеющееся отозвался дракон. Он мягко улыбнулся, жидким солнцем рассматривая меня: — Какой может быть моя любовь?
— Разной, — неопределенно отозвалась я, отворачиваясь. Теперь как-то язык не повернулся гнуть задуманную линию. Не с Геррионом-драконом я должна вести эту беседу, а с Геррионом-человеком, и то при условии, что зверь не вырвется наружу, обуреваемый эмоциями, если ему моя идея не понравится.
А вот как раз он и не оценит… Я не столько буду скучать по Геру, как человеку, сколько по дракону, живущему в нем. Да, я признаю, что мы истинная пара, но наши отношения так и останутся родственными. С глубокой привязанностью, притяжением и взаимоуважением.
Опускаю глаза, на свои руки, покоящиеся на его закатанной по локоть руке. В месте соприкосновения кожи едва просматривается волшебство проявления пока еще прозрачных чешуек, а я любуюсь. Мой дракон невероятно красивый.
Эти руки убивали ради меня. Я помню, как его глазами видела, как поплатился за свои грехи Ханэль. Знаю, что наказаны были и другие, кто когда-либо мешал принцу найти меня. Я все это видела, видела его тоску. Позже он приоткрыл мне и боль, которую испытывал, не зная, что со мной происходит. Не только моральную, физическую, когда душу и тело разрывает.
Дракон тоже сморит на наши руки. Своими нечеловеческими глазами внимательно следит за моими движениями, прислушивается к дыханию, не нарушая такую приятную тишину между нами.
— А что, если еще тебя любит кто-то другой?
94. Весы Фемиды
Не поднимая головы над тайной книгой, пробегала глазами по строчкам, словно стараясь заучить написанное наизусть. В голове, правда, роились совсем другие мысли.
Гера заслужил, чтобы его любили. Он не виноват, но между нами все произошло так, как есть. И чувство вины особенно остро душит меня, когда я смотрю в золотые очи своего дракона. Понимаю, что он не лжет, признавая, что любит. Он не станет говорить нежностей, не строит иллюзий, он просто закроется, уснет, если я его оттолкну.