Единственная, кто его слышит...
Шрифт:
Я видел ее испуганные глаза, когда я дернул ее за ногу, придвинув к себе. Я стоял напротив нее и не чувствовал себя злым, как это было в реальности. Но почему-то я мгновенно схватил девушку, как и тогда, но Белла закричала…
– Нет, – мгновенно открыл я глаза, от крика девушки во сне.
– Эдвард? – взволнованно смотрела на меня Элис, держа за плечи.
– Просто сон… Воспоминание… – пробормотал я, тяжело дыша. – Почему меня испугал ее крик? – шепнул я, совершенно не понимая своего состояния.
– Эд, что? Ты о чем? – забеспокоилась
– Все в порядке, – успокаивая провел я ладонью по ее плечу. – Это просто сон… Открой окно, пожалуйста.
– Уже вечер, там темно, – пробормотала она, продолжая испуганно смотреть на меня.
– Все равно, открой, – попросил я.
– Хорошо, – неуверенно отошла она и раздвинула жалюзи.
После ужина я отправил сестру домой, она хотела остаться, видимо все еще боялась из-за того что я заорал, проснувшись. Но я успокоил ее и напомнил о том, как она выпроваживала Джаспера, да и к тесту по истории ей нужно подготовиться.
Как оказалось, пока я спал, приехала мама, но чуть-чуть поговорив с ней, я уговорил ее поехать вместе с Элис домой.
(Саундтрек: Linkin Park – My December)
Оставшись наедине со своими мыслями и непонятными терзаниями, я уставился в окно, разглядывая темное звездное небо.
На протяжении всего дня у меня не раз возникало ощущение дежавю. В голове постоянно появлялись странные мысли…
Непонятные сны… Сначала, что я сидел на пирсе озера и встречал рассвет, причем был я не один, но не знаю, с кем мог находиться там… Но во сне я чувствовал необъяснимое чувство нежности и любви к человеку сидящему рядом. К тому же я никогда не был на озере ради того чтобы просто посидеть, и уж тем более не наблюдал за восходом солнца.
После этого последовали странные разговоры моих друзей, из-за которых у меня возникало странное чувство, что это все словно большой пазл, но каждая его деталь повернута ко мне изнаночной стороной, и какое-то случайно брошенное слово переворачивало передо мной маленькую детальку, показывая ее красочную и яркую сторону.
Потом еще этот сон о старой вечеринке, где присутствовала Белла Свон. И я не понимал, почему меня так напугал ее крик, что я даже проснулся от страха.
Ко всему этому мне казалось, что сейчас я какой-то неполноценный, будто во мне чего-то не хватает. Будто у меня что-то забрали, свойственное только моей натуре. Забрали часть меня.
Может это просто из-за того, что я долгое время был в коме, и мой организм и мозг никак не придет в привычный для него ритм работы. Только вот сейчас он, кажется, работает еще больше…
Солнце уже взошло, открывая моему взору прекрасный яркий пейзаж. Я даже не заметил, что копался в себе до самого утра.
Медсестра зашла ко мне в палату, принеся завтрак и таблетки, но к еде я практически не притронулся, продолжая грузить свои мысли необъяснимыми чувствами. Чем больше я о них думал, тем хуже мне становилось. Из-за того что я не мог понять, что со мной творится, мое настроение опускалось
Позже зашли отец и физиотерапевт – Доктор Кнол. Наконец-то мы приступили к физическим упражнениям, от которых я правда быстро устал. Но усталость была не только физическая, но и моральная, даже скорее душевная…
К обеду мои терзания возросли еще больше…
И почему я до сих пор не могу отделаться от этого странного чувства что что-то забыл… Что-то очень важное… То, без чего моя жизнь вовсе не жизнь…
Казалось, что у меня забрали часть души…
Но, черт, что это? Откуда это съедающее, разрывающее на части чувство?
До аварии все было в порядке, не было этого чувства неполноценности…
И сейчас я пытаюсь вспомнить, что же это могло быть, но не выходит…
Все мои мысли были сосредоточенны лишь на этом чувстве опустошенности и на том, чем заполнить эту пустоту.
От напряжения я кусал свои губы, дыхание стало частым, сбившимся, будто я пробежал ни одну милю. Сердце било с бешенной силой по ребрам, и каждый удар отдавался эхом в голове, напоминая о том, что я должен думать, должен вспомнить… Будто что-то заставляло меня переворачивать маленькие детальки моего огромного душевного пазла, но это было очень тяжело, словно каждый неровный кусочек картона весил целую тонну…
Временами я старался расслабиться, отделаться от мыслей, но ничего не выходило…
Будто кто-то раз за разом повторял мне лишь одно единственное слово «Вспомни».
И это жутко нервировало, потому что, как бы я ни старался, что бы я ни думал, я не мог понять, что же так беспощадно сжигает меня изнутри.
От напряжения каждый мускул на лице дергался, брови сосредоточенно сдвинулись на переносице. И я, не обращая внимания, продолжал с болью кусать свои губы, пытаясь унять их дрожь.
От бессилия на глаза навернулись слезы, я пытался их сдержать, так же как и поток мыслей, но снова ничего не выходило…
– Проклятье! – взревел я и, схватив стеклянный стакан, приложил все усилия и швырнул его в стену напротив.
Вода выплеснулась в полете, тонкое прозрачное стекло разбилось и разлетелось в разные стороны, от столкновения со стеной.
И мне показалось, будто я уже видел подобное…
– Что же это? – вцепился я в волосы, уже не пытаясь сдерживать слез.
– Мистер Каллен, – в палату вбежала медсестра. – Что с вами?
В комнате повисла тишина от того, что женщина ждала ответа, а его не знал. Я понятия не имею, что со мной творится…
– Ничего, – сухо выдал я, закрыв лицо ладонями и стирая соленые слезы. – Все в порядке, просто надоело валяться, – проговорил я.
Но душу, словно кошки скребли. Причем не милые котята, а самые настоящие и хищные пантеры, со зверской силой раздирающие меня изнутри на части.
Но сейчас я должен показывать, что все в отлично, иначе мне придется задержаться в больнице, а этого я не хочу, я и так здесь достаточно пробыл…