Единственная моя

Сатклифф Кэтрин

В этот момент вошла Салли с подносом, уставленным чайными приборами и тарелкой с гренками. С одной стороны примостилась маленькая баночка лимонного желе. Сев в свое кресло, Эмили бросила раздраженный взгляд на баночку и сдвинула брови.

– Я просила мармелад, а ты принесла мне желе, недотепа. Я не буду его есть. Унеси обратно.

Салли вытаращила глаза.

– И корочки с гренок не обрезаны.

Отпустив служанку кивком головы, Оливия протянула руку к гренке.

– Желе тебе понравится, а корочку я тебе обрежу. Не

стоит вымещать свою злость на слугах.

– Фи! Ты обращаешься с ними, как с ровней. Это так неприлично, Оливия.

Выхватив гренку из руки сестры, Эмили намазала желе на хлеб. Затем насыпала щедрую порцию сахара в чай и плеснула туда молока, после чего залпом выпила все это, обжигая рот. Закрыв глаза, девушка расслабилась и откинулась на кресле, прижав платочек к губам.

– Не сердись, – сказала она наконец. – Последние дни я просто не в состоянии сдерживать свои эмоции. Я извинюсь перед тобой, если хочешь.

– Никогда не слышала, чтобы ты перед кем-то извинялась, – ответила Оливия, размешивая сахар в своей чашке.

Сделав глубокий вдох, Эмили прикрыла глаза, давая Оливии возможность сделать глоток чая и обрезать гренку треугольником. Когда она подняла глаза, то обнаружила, что сестра разглядывает ее с каким-то странным выражением.

– Как Майлз? – поинтересовалась Эмили.

– Думаю, хорошо.

– Думаешь? Разве ты не знаешь?

– Почему ты спрашиваешь? У меня создалось впечатление, что ты была бы рада, если бы он внезапно упал замертво.

– Я слышала, как слуги сплетничали в Девонсуике. Болтают, что он почти не бывает дома и что вы почти не разговариваете и никогда не спите вместе. Поэтому ты так несчастна?

Оливия слабо улыбнулась.

– Мне явно надо быть осмотрительнее в выборе слуг. Боюсь, они слишком много сплетничают.

– Это правда?

– Ты была бы довольна, если да?

Откусив кусочек гренки, Эмили пожала плечами.

– Меня это не удивляет. Я говорила, что он сделает тебя несчастной.

– А тебя удивит, если я скажу, что Майлз не виноват в этом?

– Тогда кто же?
– Я.

– Почему?

– По всем тем причинам, на которые ты указывала, когда я выходила замуж.

Эмили отложила гренку.

– Значит, вы, на самом деле, женаты только на бумаге. – Она сухо рассмеялась. – Бог мой, Оли, я никогда не встречала женщины такой поразительной стойкости, особенно в свете твоих чувств к ублюдку.

Оливия поморщилась при этих словах, но решила не бранить сестру. Какой в этом прок?

– У меня нет выбора, Эмили. Я согласилась выйти за Уорвика, потому что он утверждал, что наши отношения будут строго деловыми. Я была настолько наивна, что поверила, что так и будет.

– Значит, он желает тебя?

Оливия взялась за чашку, отказываясь встретиться с вопросительным взглядом сестры.

– Я не удивлена, – мягче проговорила Эмили.

– Почему? Потому что он похотливый варвар?

– Потому что

ты очень привлекательная женщина. Пораженная Оливия откинулась в кресле. Эмили рассмеялась почти печально.

– Да не удивляйся ты так. Я же не сказала, что ты сногсшибательная красавица, как я... – Она закатила глаза, передразнивая себя. – Но ты довольно симпатичная. Этому спесивому идиоту еще и повезло.

– Что ж... – Оливия отставила чашку. – Это не имеет значения. Я отвергла его дважды. Вряд ли он простит и забудет это.

– Соблазни его.

– Не могу. Во всяком случае не при сложившихся обстоятельствах. Сделать так, значит поставить под угрозу все, Эмили. Я не стану рисковать, когда дело касается тех, кого я люблю.

– Из любых обстоятельств есть выход, Оли. Я знаю кое-кого, вполне надежного и очень приличного. Он может помочь тебе с твоей проблемой, и твой муженек никогда не узнает правды.

Оливия поднялась. Эмили тоже вскочила, поймав сестру за руку.

– Ты предлагаешь мне завести интрижку? – возмутилась она. – Что за игру ты ведешь, Эми?

– Видишь ли, есть причины...

– Я так и подумала.

– Я также признаю, что была плохой сестрой. Я действительно не представляла, насколько зависела от твоей силы и поддержки, пока ты не ушла. Теперь нет никого, Оли, и впервые я осознала, как одинока ты, видимо, была все эти годы. Я никогда не поддерживала тебя, я сожалею об этом. Сможешь ли ты простить меня еще один раз?

– Эмили... – Оливия взяла руку сестры в свою. – Я так хочу верить во все, что ты говоришь, но не могу не задаваться вопросом, откуда эта внезапная перемена в тебе.

Щеки Эмили сделались пепельно-серыми.

– О Господи! – ахнула Оливия и, подхватив сестру, усадила ее обратно в кресло. Выхватив платок из рук Эмили, она прижала его ко лбу девушки.

Глаза Эмили помутнели, но все же она сделала попытку улыбнуться бесцветными губами.

– Милая Оливия. Я знала, что ты не покинешь меня. Несмотря на все мои грехи, ты любишь меня.

– В чем дело, Эм? Что случилось? Ты больна? Позвать доктора Уитмена?

– У меня беда, Оливия. Ужасная беда. Ты поможешь мне выбраться из нее, правда? Поможешь сказать папе?

Присев на корточки, Оливия вгляделась в белое лицо и испуганные глаза сестры, и холодный озноб пробежал по спиле.

– Что с тобой?

– Я беременна, – прошептала Эмили.

Глава 15

Слабый стук дождя по стеклу просочился в сознание Майлза, пробуждая его ото сна. Предыдущий день он ездил в Ганнерсайд и вернулся около полуночи, до смерти уставший и промерзший до костей. Он обнаружил жену спящей на кушетке в голубой гостиной. Образ ее красно-каштановых волос, ниспадающих на пол, до сих пор горел перед его мысленным взором... как и воспоминание ее полуобнаженного тела, когда она стояла перед ним в бассейне.