Единственная на всю планету. Дилогия
Шрифт:
– Им дам меньше, - помолчав, ответила Ольга.
– Не хочу привлекать слишком много внимания, да и народ там, кроме Тани, заниматься не рвется.
– А нам еще что-то будет?
– спросила Вера.
– Все, что было можно, вы уже получили, - сказала Ольга.
– Если хотите большего, нужно заниматься самим.
– А мой английский это не твоя заслуга?
– продолжила допытываться подруга.
– Это твоя заслуга, - неохотно ответила Ольга.
– Память я вам всем немного улучшила.
– Я тебя за все потом поцелую, - пообещала Вера.
– Когда рядом не будет мальчишек, а то начнут зубоскалить. Такой подруги, как ты, у меня никогда не было. Мы ведь не бросим дружить
– Даже если мы куда-нибудь уедем, я постараюсь вас не потерять, - пообещала Ольга.
– Машина приехала, пошли на посадку.
Через полчаса они уже переодевались в раздевалке. В зале собрались все члены группы. Еще не успели приступить к занятиям, как к Ольге подошел полный, хорошо одетый мужчина лет сорока пяти, который вопреки правилам не стал менять обувь.
– Ольга Ковалева?
– спросил он.
– Я вас прошу ненадолго отойти в сторону, надо поговорить.
– Вы не отец Виталия Тарасова?
– спросила она и, получив утвердительный кивок, продолжила.
– Тогда я не вижу смысла куда-то уходить. Свидетелями моего разговора с вашим сыном были все здесь присутствующие. Так что если у вас есть ко мне вопросы или претензии, можете излагать, я вас внимательно слушаю.
– Почему вы его выгнали?
– спросил он.
– Потому что он этого хотел. Он заявил, что ему эта борьба до лампочки, и он может здесь всем нам пересчитать ребра. Это не урок физкультуры, где можно отбыть, получив свою тройку. Спорт - это тяжелый труд, он не для бездельников. А боевые искусства не даются таким, как ваш сын. Он нам хамил и мешал заниматься, и вы хотите, чтобы с ним здесь носились? С какой стати? Из-за вашей жены?
– Я хотел, чтобы сын занялся спортом, - сказал он.
– А жена хотела, чтобы он занимался в вашей секции. Ей понравилось ваше выступление, да и вообще состав группы...
– Я поняла, можете не продолжать, - оборвала его Ольга.
– Меня уже пугали вашей женой. Поймите меня правильно и постарайтесь, чтобы поняла она. Нельзя чему-то научить того, кто не хочет учиться. Кроме того, ваш сын восстановил против себя всех. Он нарывался на драку, и только кровотечение из носа этому помешало. И уверяю вас, что это спасло от неприятностей и нас, и его. Нас, потому что за драку секцию, скорее всего, закрыли бы. А его, потому что наши ребята превратили бы его в отбивную. Извините, но уделить вам больше времени я не могу. Я сказала все, что хотела, и должна работать с учениками. До свидания.
Они уже заканчивали занятие, когда у Ольги зазвонил телефон.
– Это Игорь, - раздался из трубки знакомый голос дора.
– Здравствуй. Мне сообщили, что ты меня ждешь.
– Вы уже приехали!
– обрадовалась девушка.
– А когда с вами можно будет увидеться?
– Все в наших руках, - довольный ее радостью сказал дор.
– Занятий у вас пока нет, поэтому будет лучше, если я к вам завтра приеду. Накормишь?
– Состряпаю праздничный обед!
– пообещала Ольга.
– К какому времени приедете?
– К двум будет нормально?
– спросил дор.
– Значит, в два и приеду. Повидаемся, а заодно я с тобой рассчитаюсь.
– Чему ты больше радуешься?
– спросил Нор Ольгу, когда шли на посадку в машину.
– Тому, что завтра получишь очередную порцию знаний, или встрече с дором?
– Ты что?
– остановилась Ольга.
– Ревнуешь? Совсем сбрендил! Да, я к нему очень хорошо отношусь и рада его увидеть, как была бы рада увидеть своего деда!
– Ты меня неправильно поняла, - возразил Нор.
– Я прекрасно понимаю, что ни о какой любви нет речи, поэтому нет и ревности. Просто мне трудно понять такое отношение дора к тебе и твое к нему. Все, что у нас о них говорилось
– Наверное, есть разница, кто и с какой целью с ними общается, - задумалась Ольга.
– Да и доры, как и люди, бывают разными. Если бы на месте Игоря был какой-нибудь молодой дор, для которого важна карьера и все с ней связанное, он бы попытался посильнее привязать меня к своей фирме и выжать из нашего сотрудничества максимум пользы. Ни о какой дружбе при этом не могло бы быть и речи. А Игорь делает свое дело, но интересы его организации уже не являются для него первостепенными. Зря их руководство берет в штат тех, кто прожил множество жизней. Опыт, конечно, огромный, вот только отношение к делу уже не то. А этот дор меня почему-то выделил. С Павлом у меня тоже неплохие отношения, но для него я всего лишь ценный союзник. Пока от меня есть польза, он будет помогать, иссякнет сотрудничество, может быть, и на порог не пустит.
– Наверное, ты права, - вздохнул Нор.
– Но для меня бестелесные всю жизнь были пугалом. А потом я простился с жизнью и получил от них силу, а от расплаты увильнул. Не по своей вине, но я был страшно рад, только боялся, что однажды они все-таки придут за расчетом. Они и пришли, и я сохранил свободу только благодаря тебе и тому, что они не знали о слиянии. И еще я думаю, что они побоялись меня забрать.
– А чего им бояться?
– не поняла Ольга.
– Меня сюда перенес бог, - напомнил он ей.
– Может быть, он внял мольбе, хотя я не помню, чтобы тогда молился. Но, скорее всего, он преследовал какие-то свои цели. В таком случае забирать меня, это все равно что вырывать рукой кусок мяса из волчьей пасти. Пути людей и богов пересекаются редко. И доры наверняка стараются держаться от них подальше.
– Нор, Ольга, имейте совесть!
– крикнул им вошедший в вестибюль Сергей.
– Шофер матерится и сказал, что если мы не уедем через пять минут, он вообще никуда не поедет! У вас есть деньги на такси? У меня, например, их нет.
– Заболтались!
– с досадой сказала Ольга.
– Ходу, а то действительно может уехать в парк. У него сегодня, кроме этого рейса, другой работы нет.
В храме Ардеса было темно, лишь возле жертвенника горела одинокая сальная свеча, которая не разгоняла мрак, а наоборот делала его еще более беспросветным, освещая только часть каменной плиты дрожащим желтым огоньком. Жрец прекрасно помнил малейшую неровность мощенного каменными плитами пола и мог бы проделать необходимое без всякого освещения. Подойдя к алтарю, он откупорил висевшую на поясе флягу, слил из нее в ладонь немного крови и, обмакнув указательный палец другой руки, принялся рисовать на камне ритуальный рисунок призыва. Дело было привычным и уже давно выполнялось просто по обязанности. Ни его дед, ни отец, которые всю свою жизнь служили в этом храме, ни разу не видели, чтобы бог откликнулся. Увидеть довелось ему.
Сильный порыв ветра погасил и повалил свечу и швырнул в глаза песок. Когда жрец вытер слезы и проморгал, он с изумлением и ужасом увидел, что прямо над жертвенником появилось светящееся пятно, которое стало быстро увеличиваться в размерах, заставив его зажмурить глаза и прикрыть их рукой.
– Ты мне нужен!
– раздался повелительный голос.
– Встань с коленей и открой глаза!
Ноги не держали, но какая-то сила вздернула его с пола и против воли широко раскрыла глаза. Прямо на жертвеннике стоял крепкий мужчина средних лет в обычной одежде воина и насмешливо смотрел на жреца. Никаких источников света он не увидел, но та часть храма, где они находились, была ярко освещена.