Единственная сверхдержава
Шрифт:
Россиянуждается в помощи международных финансовых организаций, в западных инвестициях, в допуске своих производителей на американский рынок, в технологическом обновлении, в соблюдении стратегического баланса, в поддержке на отдельных региональных направлениях (сдерживание расширения НАТО и т.п.). На данном этапе Россия не может не ценить благожелательности США, она не желает портить отношения с лидером Запада (за возможность улучшения связей с которым она так много отдала). Вот почему она осенью 2001 г. добровольно избрала членство в Антитеррористической коалиции.
Величайший страж мирового равновесия, многовековой борец против любой гегемонии во внешнем для нее мире — Британиямолча восприняла американское возвышение в ходе и после второй мировой войны. Лондон едва ли готов вернуться к традиционной многовековой роли в новом столетии. Британия опасается растворения в Европейском союзе и в этом плане ценит
Но даже если Европа, Япония, Китай и поднимутся в геополитическом смысле, в их интересах еще долго будет сохранять дружественность Соединенных Штатов. По мнению австралийца К. Белла, «и европейцы и японцы, скорее всего, в обозримом будущем останутся на стороне американцев, ценя позитивные стороны союза с Америкой больше, чем любые другие международные преимущества, которые они могли бы получить, проводя независимую внешнюю политику, имея свободными руки в мировой дипломатии» [152] .
152
Bell C. American Ascendancy. And the Pretense of Concert («The National Interest», Fall 1999, p. 59).
Открыт вопрос о союзнических комбинациях, создаваемых ради самоутверждения, которому США очевидным образом могут препятствовать. За последние годы неоднократно шла речь о «европейской тройке» Франции, Германии и России; о нарождающихся «особых отношениях» Германии и России, о «стратегическом незападном треугольнике» Москва-Пекин-Нью-Дели; о стратегическом партнерстве Китая и России.
Наиболее мрачным своим прогнозом Национальный разведывательный совет США в декабре 2000 г. назвал «фактический геостратегический альянс» Китая, России и Индии, призванный служить противовесом американскому влиянию, на фоне краха союза между Европой и Америкой, вызванного торговыми конфликтами и политическими разногласиями [153] . Но и эта опасность, как и некая международная коалиция, направленная против Запада и имеющая доступ к химическому, биологическому и даже ядерному оружию, по мнению авторов этого доклада «Глобальные тенденции на 2015 год» будет купирована невероятной мощью Америки.
153
http://news.bbc.co.uk/russian/news/newsid_1077000/1077540.stm
Наиболее показательна судьба российско-китайского альянса. Его стержнем являются продажи советской военной техники Китайской Народной Республике. Они повышают технический уровень китайской армии и ослабляют падение российской военной индустрии. Но технический уровень собственно российского военно-промышленного комплекса ввиду недофинансированности падает и на определенном этапе в будущем российские военные заводы уже не смогут поставлять в КНР сравнимую в американской технику, и это поставит под вопрос развитие российско-китайских связей, поскольку прочие основания их союза ненадежны. Торговля имеет ограниченный объем и обе страны конкурируют за иностранные инвестиции. Все эти потенциальные геополитические противники Америки на обозримое время предпочитают сотрудничать с Соединенными Штатами, а не противостоять им. После сентября 2001 г. эта тенденция стала еще более отчетливой.
Судя по всему, значительный по силе антиамериканский альянс в начале XXI века едва ли может материализоваться (хотя, как отмечают многие, «этот мир считает несправедливым, недемократичным, раздражающим и временами вообще пугающей концентрацию такой мощи в руках одного государства, особенно в тех случаях, когда Соединенные Штаты агрессивно движутся к собственным целям» [154] ). Достижению американских целей содействует то, что Соединенные Штаты стремятся более внимательно (чем их предшественники на мировом Олимпе) исходить из исторического опыта и не уподобляться прежним претендентам на гегемонию (наполеоновской Франции, кайзеровской Германии и др.).
154
*Brooks S. and Wohlworth W. American Primacy in Perspective (“Foreign Affairs”, July/August 2002, p.27).
По мнению идеологов гипердержавы (термин, применяемый французами), мир согласится на американскую гегемонию по нескольким причинам.
Во-первых,потому что ей нет альтернативы. Как формулирует американский исследователь Ч. Краутхаммер, «альтернативой однополярности является вовсе не стабильный, статичный многополярный мир. Мы живем не в восемнадцатом веке, где зрелые державы, такие как Европа, Россия, Китай, Америка и Япония, играют в великую игру наций. Альтернативой однополярности является хаос» [155] . Идейные адепты гегемонии США уверены в том, что внешний мир будет вынужден признать благо централизованной мировой структуры поскольку, как формулируют американцы Р. Каган и У. Кристол, «американская гегемония является единственной надежной защитой против краха мира и международного порядка» [156] .
155
Krauthammer Ch. What’s Wrong with the «Pentagon Paper?» («Washington Post», March 13, 1992, p. A25).
156
Kristol W. and Kagan R. Toward a Neo-Reaganite Foreign Policy («Foreign Affairs», July/August 1996, p. 23).
Так думают и некоторые американские союзники. Австралиец К. Белл указывает, что «главным достоинством однополярности является предотвращение ведения войны сразу на нескольких уровнях. На широчайшем уровне (война за гегемонию, война как Армагеддон или то, что Сэм Хантингтон называет «войны цивилизаций») огромное преобладание мощи на стороне держав статус-кво эффективно предотвращает вызов любого рационально настроенного политика. На локальном уровне то же колоссальное преобладание будет удерживать готовую к насилию сторону — как лидеров этих стран, так и общественность. Конечно, всегда останутся вожди типа Саддама Хусейна, готовые «попробовать» свою силу на локальном уровне, останутся страны, подобные Индии и Пакистану — слишком большие, чтобы подвергать их давлению. Тем не менее, реальность начала войны в однополярном мире меньше, чем в биполярном и многополярном» [157] . Однополярность, с точки зрения ее апологетов, способствует выработке общепонятных норм и правил.
157
Bell C. American Ascendancy. And the Pretense of Concert («The National Interest», Fall 1999, p.61).
Во-вторых,мир согласится на американское всемогущество и гегемонию не только в свете их неимитируемой мощи, но и ввиду относительной сдержанностиСоединенных Штатов, стремящихся в общем и целом не злоупотреблять своим могуществом. Америка как бы следует совету К. Уолтса: «Умелая внешняя политика передовой страны требует достижения успехов без провоцирования ожесточения других государств, без запугивания их» [158] . Сила Aмерики помимо прочего в том, что она сумела не антагонизироватьглавных потенциальных соперников, проявить благожелательность, продемонстрировать открытый характер американских политических институтов, чувствительность к интересам других государств. В Вашингтоне как бы осознали, что неограниченная настойчивость может заставить потенциальных противников США объединить усилия: не коварный внешний мир, а ошибки самой Америки, если она ожесточится, могут подорвать основания американского главенства.
158
Waltz K. The Origins of War in Neorealist Theory («Journal of Interdisciplinary History», 1988, N 4, p. 615-628).
В-третьих,противостояние с Америкой попросту опасно и пока малоперспективно. «Ни одна из крупных держав не берется сегодня расходовать средства с целью противопоставления себя Соединенным Штатам. Более того, большинство среди них стремится присоединиться к лидеру. Даже если это ограничивает их возможности... Один лишь взгляд на современное распределение мощи в мире не оставляет им реалистических надежд на противостояние Соединенным Штатам» [159] .
159
Wohlforth W. The Stability of a Unipolar World («International Security», Summer 1999, p. 35).