Единственная
Шрифт:
— Чего вы хотите, рра? — ледяным тоном перебил «серого кардинала» Джар, употребив обращение к мужчинам во множественном числе.
— Ее гены — сильные! Ради выживания ее раса провела множество генетических мутаций. Более того, пока мы лишь задумались об этом, а они успели выявить все недостатки генетических изменений и очистить расу от лишнего и неправильного. Мы не можем упустить эту возможность, потомки нам не простят! — с неожиданным жаром произнес дашант Реш.
— Насколько я знаю, Рант — высокоразвитый и цивилизованный мир и мы…
—
Ах ты морда лошадиная!
— Но я — рант. Таяна со мной в связи и носит моего ребенка. Я имею прямое право взывать к законам Ранта! — глухо от переполнявшей его ярости парировал Джар.
— Один ребенок с обновленным генотипом нас не спасет! — зашипел дерум Шик. — Даже несколько не спасет. Эта драгоценная капля уже в третьем поколении смешения с рантами потеряет большую часть улучшенных качеств.
— Значит, вот что вы надумали? — потрясенно выдохнул Джар, а потом, впервые в жизни, насколько я знаю, потеряв контроль над эмоциями, сначала медленно, а потом словно гравипоезд понесся на сплоченную четверку ученых в военной форме и таковых по сути.
— Что с вами? — испуганно воскликнул дерум Шик, прячась за более молодыми.
А между мной и «собеседниками» образовалась настоящая свалка. Джар в своем праведном гневе расшвыривал державших оборону стражей, пытаясь добраться до главных — тех, кто угрожал его женщине и ребенку. А остальные, рангом ниже, массой давили его, пытаясь защитить ученых.
Рето метался, не зная, то ли защищать меня от гипотетической угрозы, то ли вместе с другом набить всем морды.
Наконец, моего янта скрутили и пока сковывали магнитными наручниками, он рычал, забывшись в ярости:
— Вы не можете позволить хотя бы одному ранту стать счастливым, решили забрать у меня все, уничтожить…
— Да что ты возомнил? Это всего лишь клетки… миллионы рантан отдают их каждый день ради выживания мира и других…
— Она не примет этого, и что тогда? Уничтожите нас троих? Отошлете на Полярную? Забудете про законы и мораль? Чего стоит жизнь троих, даже если один из них еще не рожден, когда у вас такие грандиозные планы?
Джар хрипел, выплевывая слова, он сопротивлялся с таким отчаянием, что мне стало страшно до жути. За него, за себя, за ребенка. Его сковали окончательно и, сложив чуть ли не пополам, вывели из зала. Напоследок он крикнул мне:
— Таяна, ничего не бойся, я с тобой! Слышишь, я не позволю причинить вам вред!
— Ох и молодежь буйная пошла! — нервно заметил дерум Шик.
А я как кролик на удава смотрела на своих, похоже, врагов, неосознанно обняв ладонями живот, защищая, и напряженно ждала продолжения.
Рето, встав рядом, неожиданно жестким голосом четко произнес:
— Я заявляю протест как гражданин и как мужчина. Ваши действия несут…
— Закрой рот, мальчишка! — сорвался дерум Шик. — Вы оба — глупые мальчишки, раз не можете
— Можно для нестабильной эмоционально, беременной женщины, у которой, видимо, мозг немного притупился, озвучить ваше решение целиком и внятно, — решилась я обозначить свое присутствие.
— Мудрая мысль! — без иронии произнес рум Жмель. — Мы готовы предоставить кров и полноправные возможности немедленно. В случае, если ты официально дашь согласие на изъятие у тебя яйцеклеток.
— Изъятие яйцеклеток? — глухо переспросила я, надеясь, что ослышалась или чего-то не поняла.
— Да! — дружно кивнули все присутствующие умники.
— Мне не понятно, почему ра Джар так остро отреагировал, когда догадался, о чем пойдет речь, — «нашелся» Рум Жмель.
— Умный парень, весь в отца, жаль, выбрал стезю военного, — проворчал дерум Шик.
Рум Жмель бросил на коллегу раздраженный взгляд, прежде чем продолжить:
— Уже много лет каждая рантана добровольно проходит процедуру изъятия лишних яйцеклеток. Передает их бесплодным женщинам, которые жаждут ребенка. При том, что за последние десять лет обнаружено у одной самое большое их количество — всего двадцать две. А у вас их — почти четыреста!
Последнюю цифру Жмель произнес с таким придыханием, что стало понятно: этим-то я для них и привлекательна!
— Четыреста потенциальных уникальных детей с сильным генотипом. Каждый из которых способен будет принести еще минимум от пяти потомков, в худшем случае. Да, четыреста — тоже мало, но это уже не капля, а небольшой ручеек, который способен в будущем оказать пусть минимальное, но благотворное воздействие в целом.
— Вы хотите изъять у меня все яйцеклетки!? — вытаращилась я на этих мудрецов.
— Ну зачем все, — осторожно вмешался незнакомый рант. — Триста пятьдесят… возможно будет достаточно. А оставшиеся все — вам… хотя это очень много для одной женщины.
— Нет! — категорично заявила я.
— Хорошо, можем вам еще парочку десятков оставить…
— Нет! Я не готова отдавать своих потенциальных детей кому попало.
— Откуда такое недоверие к нам? — удивились государственные деятели. — Ведь мы спасли вас из плена, вывезли с Полярной, дали кров и…
— Можете вернуть меня на Полярную, — устало заявила я. — Там слаборазвитый и невежественный народ, но, кажется, более цивилизованный. И не вынуждает торговать своими потенциальными детьми, продавая их за безопасность, гипотетические права, неизвестные обяза…
— Не забывайся, ты не в том положении, девчонка, чтобы ставить здесь кому-то условия и укорять, — зло оборвал меня дерум Шик. — Залетная пташка, толком не знающая жизни. Не ты отвечаешь за судьбы миллиардов, не ты несешь ответственность за наследие целого вида. Не ты будешь разгребать последствия своего явления Ранту. Не ты! Мы!