Единственная
Шрифт:
— В свое время нас именно там и поселили, — съязвил лешка.
— Вы там прожили всего три года, а потом подвинули рантов и заняли самые теплые и комфортные места, — желчно парировал Рето. — Через секс продвинулись.
— Не обращай внимания, Таяна, — устало вздохнул Джар. — Эти двое — известные друзья, правда их компанию немногие выдерживают больше пяти минут, но мне приходится терпеть гораздо дольше. Еще учились вместе.
— Ой, вы друзья детства? — улыбнулась я.
— Вынужденно, — довольно буркнул лешка. — Я от них сбежал в космос,
— Ты меня порой так сильно бесишь, что хочется дать в морду, — признался Джар.
— Знаешь, как тяжело расшевелить такую ледышку как ты на эмоции? — не остался в долгу Тошиль. — А в мужской компании только эмоциями и остается питаться…
— Кровосос! — рыкнул Рето.
— Жужик! — добавил Джар.
Тошиль заметно повеселел и перевел внимание на меня:
— Так вот о культурном. В сером квартале, Таяна, ты найдешь самые интересные, невероятные, чувственные…
— Она туда не пойдет! — безапелляционно заявил Джар.
— Почему? — удивилась я.
Не люблю, когда за меня сразу решают.
— Помнишь площадь затейников в деревне полярников? — вкрадчиво спросил Джар.
Невольно содрогнувшись, я кивнула, а Рето припечатал:
— Так вот, в серых кварталах развлекаются еще хуже!
Я оторопело посмотрела на Тошиля, а тот хмуро взирал на собеседников.
— Ты забыла, о чем я говорил? — тихо обратился ко мне Джар. — Лешки питаются энергией через секс. Энергией и эмоциями, а секс — самый простой и приятный способ. Для них это естественно… а нам понятно.
— Вот именно, каждая раса живет на Ранте так, как ей удобно, — неожиданно поддержал его Тошиль. — И никто не лезет к другим с требованием измениться. Ведь мы зависим от рантов, а они от нас.
Трое, язык не поворачивается сказать друзей, усмехнулись понимающе.
— А как я… как меня… мое место где на Ранте? — прошептала я Джару.
— В моем доме, в моем сердце, в моей жизни, — ответил он без сомнений и колебаний, привычно обнял за талию и притянул к себе.
— После прохождения официальных процедур, я уверен: учиться в школе для девочек тебя не заставят. И занятие найдут надолго, даже если не захочешь, — пообещал Рето. — С учетом багажа твоих знаний загрузят по полной.
— У вас девочки учатся отдельно от мальчиков? — полюбопытствовала я рассеянно, думая о том, что сказал Джар.
— Да, у них другая программа обучения. Но если кто-то из рантан захочет заняться условно мужским видом деятельности, получить мужскую профессию, — не проблема. Дополнительное образование заполнит пробелы. — ответил Тошиль.
— Порой мальчики и девочки из одного района привязываются к друг другу еще в детстве и выбирают дополняющие профессии, — добавил Джар, а потом мягко улыбнулся. — Например, мои родители соединили свои судьбы в десять лет, решив, что они идеальная пара. Лате — ученый, а лама — его верная помощница. Она все его работы оформляет, структурирует и представляет.
— Рум Жейль и де-румина Дарна — большого
А я, наконец, вычленила то, что мне давно не давало покоя, корябало слух, но как-то не было возможности спросить.
— Уважаемые офицеры, простите за возможно грубый и глупый вопрос: почему вы обращаетесь ко всем на ты и без фамилий? У вас так принято? На коротке к любому, или…
— Да, ты поясняла, что означает фамилия, — вспомнил Джар. — У нас нет понятия родового имени. При рождении каждый получает свое собственное.
— Но как же без фамилии? — удивилась я.
В известных мне мирах почти всегда фигурировали родовые имена, иногда они заменялись названием городов или местом проживания, иногда чем-то иным, но были. А у рантов — только имя?
— Зачем всем и каждому сообщать, чей ты ребенок? — недоумевал Джар. — Зачем принижать свое достоинство, способности или значимость конкретного ранта? Мы не перекладываем чужие недостатки на своих потомков, каждый зарабатывает репутацию своему имени сам.
— А… а юридически как обособить одного от других?
— У вас все фамилии уникальны? — в свою очередь удивился Джар.
— Нет, присваивают идентификационные номера и…
— У нас тоже есть нечто подобное, — сказал Рето.
Я вспомнила об еще одном значимом для землян обстоятельстве:
— А семья? Как вы обозначаете, что конкретная женщина принадлежит своему мужчине и они состоят в союзе? У них общие дети?
— У вас фамилия используется с этой целью? — осторожно поинтересовался Джар.
— Ну да, у мужа и жены, по-вашему ранта и ри-янты, общая фамилия. Как правило, но можно оставить родовую или взять фамилию жены, или двойную. Совершеннолетние дети тоже могут выбрать.
Собеседники смерили меня внимательными взглядами, и отвечать начал Рето:
— У нас — никак. Мы знаем, что это ри-янта, а это янт. А это их дети. У нас факт брачного союза не надо никому доказывать или обозначать. Для правительства союз регистрируется в семейной базе и на время или на всю жизнь рантана выбывает из перечня свободных.
— Но…
— Все официально, — подтвердил Тошиль.
Я подошла к теме с другой стороны:
— А откуда другие мужчины узнают, что к женщине нельзя подходить с нескромными предложениями? И трогать ее нельзя, если у нее есть янт?
Тошиль хмыкнул, а ответил мне Джар:
— Ни один рант не подойдет к незнакомой рантане с любым предложением. Кроме как помочь, если ей плохо или она заблудилась. Вызовет стражей или медиков. Они сами обратятся к родственникам или опекунам. Трогать можно исключительно свою жену или родственницу. У нас в принципе не принято трогать посторонних женщин.
— А лешек можно? — слегка иронично спросила я.
— Лешкам только приятно будет, — усмехнулся Тошиль. — Лешки обожают любые тактильные контакты. У нас, как раз, наоборот, трогать приветствуется и желается.