Единственное исключение
Шрифт:
Трей вскинул голову, его глаза были наполнены беспокойством.
— Пожалуйста, только не говори, что хотела этого.
— Нет, вовсе нет, — я сглотнула и сделала глубокий вдох. Самое время узнать Трею о моем прошлом. И если он захочет порвать со мной после этого, то я, по крайней мере, буду честна.
— Раньше я училась в Тэйлоре, как ты знаешь. Но есть причина гораздо весомее, чем просто желание быть ближе к семье.
Трей накрыл своей рукой мою.
— Я слушаю.
— Я была Каппа, и мне это нравилось. Носила короткие юбки и напивалась
Я закусила губу, слезы были готовы вырваться наружу. Трей сжал мою руку, и это дало мне силы продолжать.
— Это были последние выходные, поэтому я пошла с несколькими сестрами на вечеринку в дом Альфа Мю. Перед этим мы все выпили, а затем было еще несколько шотов и пивной кальян, я едва стояла на ногах.
Я сглотнула, вспоминая произошедшее, словно это было вчера.
— Мы танцевали в подвале, когда парень, с которым я дружила, подошел ко мне сзади. Мы начали танцевать, все было как в тумане. Его руки заскользили к моей юбке и вниз по футболке прямо там, на танцполе. Я замерла. Ни одна из сестер не остановила его. Мне казалось, что голос пропал, я не могла сказать «стоп».
Я смотрела на свои колени, даже не взглянула на Трея, когда закончила:
— Кто-то прокричал нам «снимите комнату». Он забрал меня с танцпола и повел в ванную. Его руки заменились другими вещами, и он изнасиловал меня прямо на полу, пока по моему лицу текли слезы, — я остановилась, не была уверенна, что смогу продолжать, и вытерла слезы. Я никому не рассказывала, что действительно случилось той ночью, даже консультанту. Мне надо избавиться от этого.
Я сделала глубокий вдох перед тем, как продолжить:
— Прошло всего несколько минут. Закончив, он оттолкнул меня на цементный пол. Потом он прошептал «Ты была ничего. Хорошо, что я не воспользовался этим латексным дерьмом, или все было бы только хуже». Кажется, я лежала вечность, пока, наконец, не вытолкала себя из ванной обратно на вечеринку. Я спросила девочек, с которыми пришла, не хотят ли они уйти. Все ответили отказом, и одна из них произнесла: «Только потому, что Джои сказал, что ты плохая подстилка, не значит, что надо портить вечер всем нам».
Мы просидели в тишине, единственным звуком были мои всхлипывания. Наконец Трей заговорил:
— Что ты сделала? Ты заявила на него? — спросил Трей тихим голосом.
Я покачала головой, смотря на него, слезы текли по моему лицу.
— Нет, собиралась, но получила звонок от президента братства на следующий день. Он сказал: «Если попытаешься заявить, никто не поверит, потому что ты большая шлюха». Вскоре я поехала домой, закончила последние несколько недель заочно, и сразу подала документы на перевод, — я выдохнула. — Я пойму, если ты не захочешь иметь со мной ничего общего. Я испорченный товар.
Трей тут же обнял меня и перетащил к себе на колени.
— Конечно я все еще хочу быть с тобой. Не могу поверить, что этот урод сотворил нечто подобное. Обещаю, что никогда так
— Но это не самая худшая часть, — произнесла я, собирая все мужество. — На следующий день я пошла в Студенческий Центр Здоровья за противозачаточной таблеткой. Я не могла позволить себе купить ее. Медсестра рассказала о законе контрацепции и что страховка не покрывает таблетки. Я считала дни до начала месячных и прыгала от радости, когда поняла, что не беременна. Вот причина, по которой я так долго была против твоего отца. Может, я и не беременна, но даже не могу предотвратить это. У меня забрали такую возможность.
Пальцем он стер слезы с моих щек.
— Мне все равно, что тебе не нравятся взгляды моего отца на контрацепцию. Я люблю тебя, Моника, всеми фибрами души. Мне все равно на твое прошлое или насколько ты либеральна. Я просто люблю тебя.
Я не могла поверить в его слова. Даже несмотря на консервативный взгляд, он все равно любит меня. Все сломанные кусочки меня.
— Я тоже тебя люблю. Прости, что не рассказала.
Я положила голову ему на плечо, а он поцеловал мои волосы. Я не ожидала, что все станет известным, но в одном была уверена. Я действительно влюблена в Трея Чапмана — сына губернатора, которого ненавидела.
— Хочешь сегодня на ночь остаться здесь?
Я медленно подняла голову.
— С тобой?
Он сглотнул.
— Можешь спать в моей постели, а я буду на диване. Даже могу захватить для тебя спортивную одежду, чтобы тебе было в чем спать, если не хочешь возвращаться к себе.
Я медленно кивнула. Мне не хотелось покидать его, и, не смотря на то, насколько прекрасно было бы спать рядом с ним, я уважала его достаточно, чтобы не просить. И после моего рассказа я не была настроена на то, что может вытечь из сна на одной кровати.
— Хорошо.
Как джентльмен своего слова, Трей спал на диване и оставил меня одну в своей кровати. Я даже увидела, что за одеколон он использует, «Клайв Кристиан №1», самый дорогой одеколон в мире. Наверное, не буду покупать его себе.
Я проснулась рано, когда услышала, как Трей ходит по комнате.
Я медленно встала с кровати и подошла к двери, открывая ее настолько, чтобы увидеть Трея, проводящего рукой по волосам, с телефоном у уха.
— Знаю, папа, но ты не видел этого парня. Ага. Да, сэр. Знаю.
Вот черт. Его отец.
После нескольких «да, сэр» он попрощался и положил телефон.
— Моника, я знаю, что ты слушаешь за дверью, так что выходи.
Я открыла дверь и увидела, что Трей уже принял душ и одет в свои обычные рубашку и брюки, волосы уложены гелем, в то время, как я хожу в его футболке и спортивных шортах.
— Что происходит? — спросила я.
Трей посмотрел на пол, слегка покачав головой, держа руки на бедрах.
— Кто-то заснял на камеру телефона, как я бью того парня. Кажется, видео разлетелось по всему интернету, и папа крайне взбешен.