Единственный цветок в этой говноклумбе 3
Шрифт:
— Тебя это настолько волнует?
Джулиана нахмурилась. В этом вопросе прозвучало столько равнодушия и хладнокровия, что это даже начинало раздражать. Сдерживая свои эмоции, девушка схватилась руками за белоснежную скатерть, сжала ее и серьёзно ответила:
— Матушка сказала, что она разочарована во мне. Кажется, это действительно так.
— А ты не чувствуешь, что поступила неправильно?
— Нет, — мгновенно ответила Джулиана. — Я — наследница. Если бы я пострадала, тогда мог бы пострадать весь наш род.
— Ты не о том думаешь, Джулиана… — Устало выдохнув, Кеннет
Джулиана приоткрыла губы, будто собираясь что-то сказать, но нужных слов просто не нашлось. Настолько неприятные болезненные слова, сказанные из уст этого человека, ранили. Девушка, схватив со стола бокал с водой, неосознанно взмахнула им и выплеснула все его содержимое прямо на Кеннета. Лишь когда вода взмахнула в воздух она поняла, что именно сделала. Осознание отразилось на ее резко сменившемся выражении лица: Джулиана стала выглядеть напуганной.
Кеннет, с головы до ног оказавшийся облитым водой, даже не дрогнул. Он просто поднял свой серьезный зловещий взгляд на дочь и изучающе посмотрел на ее выражение лица.
— Я… Отец… — Джулиана быстро поставила бокал на стол, развернулась вместе со стулом к Кеннету и взволнованно протянула к нему руки. — Простите. Я сорвалась…
Кеннет резко отодвинулся, вызывая неприятный скрип. Поднявшись на ноги, он выпрямился прямиком перед Джулианой, недовольно посмотрел на нее и серьезно ответил:
— Кэтрин никогда бы такого не сделала.
Джулиана замолчала. Казалось, что в этот момент все в ее сердце просто рухнуло вниз. Опустив руки, которыми она так и не смогла дотянуться до отца, она невольно сжала ладони в кулаки и положила их на колени.
На глазах постепенно стали появляться слезы, а от обиды эмоции казались все более неуправляемыми. Не прошло и секунды, как Джулиана резко вскочила с места, взмахнула левой рукой и что есть сил, на все столовую, завопила:
— Кэтрин, Кэтрин, Кэтрин! Вы все время говорите только о ней! — Смотря исключительно в глаза Кеннета и уже не скрывая собственных слез, словно одержимая, она продолжала кричать: — Всю жизнь Вы всегда приводили ее в пример, всегда говорили, что я должна подражать ей, и я делала так, как мне велели. Но как только у меня начало получаться чуть лучше, чем у нее, Вы все стали смотреть на меня, как на монстра!
Кеннет замер в легком шоке. Не совсем понимая того, что говорила Джулиана, и вообще впервые слыша от нее подобные откровения, он даже не знал, как именно ему стоило ответить.
Джулиана опустила руки. Ее плечи начали дрожать, на губах появилась широкая нервная улыбка, а взгляд стал еще более одержимым и испуганным, чем прежде. С болью посмотрев на отца, она заговорила чуть тише и злее:
— А я не знала, что ее убьют, если я стану лучше, понятно? Я не знала, что своими действиями я могу привести ко всему этому, но вы все равно подсознательно
Последние слова задевали больше всего. Кеннет, не думавший ранее ни о чем подобном, лишь теперь вспомнил, что даже Шанна упоминала об этом ранее. Это значило, что кроме самого Кеннета почти весь дом думал об одном и том же. Думал о том, что он заботился лишь о первой дочери, которая так сильно походила на него самого.
Джулиана не стала ждать оправданий. Резко развернувшись, она, словно вихрь, выскочила из столовой и убежала прочь. Для Кеннета, оставшегося на месте, ее громкие крики будто все еще эхом отдавались в ушах, заставляя задуматься о многом.
«Неужели, — размышлял мужчина, поднимая взгляд в сторону выхода, — я действительно уделял больше внимания Кэтрин, нежели другим дочерям? Но разве это было столь важно? Обычно ведь матери воспитывают дочерей, а отцы сыновей. Мог ли недостаток моего внимания как-то повлиять на то, какими они выросли?»
Пока Кеннет размышлял, до столовой наконец-то добрались Шанна с остальными. Они замерли на пороге и при виде озадаченной мужской фигуры, невольно замолчали. Лишь Шанна смогла найти в себе силы, чтобы хотя бы позвать в этот момент:
— Дорогой?
Кеннет опомнился. Приподняв взгляд, он посмотрел на всех прибывших и будто вновь вернулся к реальности. Его волосы, как и его одежда, уже были пропитаны влагой. Именно это, пожалуй, и настораживало больше всего.
Выпрямившись, Кеннет уверенно обошел стол и направился на выход со словами:
— Я пойду переоденусь и вернусь.
Шанна, окинув его изучающим взглядом, спросила:
— Что-то здесь произошло?
— Я случайно пролил на себя воду.
— И Джул здесь ни при чем?
— Нет, только моя неловкость.
Шанна недовольно нахмурилась. Конечно, она понимала, что Кеннет со своими способностями просто не мог случайно пролить на себя воду, и уж точно не на голову самому себе.
Приблизившись к недавно прибывшим в дом ученикам, Кеннет внезапно замер. Он посмотрел сначала на Шейна, затем на Моржану, и, оценив их состояние, серьезно произнёс:
— Я рад, что вы оба вернулись невредимыми.
Шейн даже не дрогнул после этих слов, но вот Моржана замерла в легком шоке. В этот момент Кеннет смотрел даже не столько на сына, сколько на нее саму, и при всем этом он будто бы даже говорил искренне.
«Он посмотрел мне в глаза? — пронеслось в голове девушки. — Он сказал, что рад мне? Что здесь произошло? Откуда такие перемены?»
Шанна, также заметив нечто странное в поведении мужа, нахмурилась еще сильнее. Уж она-то точно знала, как безразлично Кеннет относился к своим детям. Особенно в последние годы его поведение становилось все более холодным и замкнутым.
Вновь посмотрев куда-то вперед, Кеннет обошел собственных детей и спокойно вышел из столовой. Больше он не произнес ни слова, так и не собираясь раскрывать всего того, что здесь произошло.