Единственный и неповторимый Кристальный друид
Шрифт:
Аннетт Мари
Единственный и неповторимый Кристальный друид
(Кодекс гильдии: Раскрытый — 1)
Перевод: Kuromiya Ren
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Холодный дождь стучал по моей голове, я разглядывала мальчика.
Хотя мальчиком нельзя было назвать того, кто источал такое грозное напряжение. Для того, чье присутствие не должно
Но до «мужчины» ему еще несколько лет, так что я могла называть его только «мальчик».
Осколки стекла хрустели под моими ботинками, пока я шла по узкой бреши между зданиями, тьма проглотила оранжевое сияние ближайших фонарей. Символы банд и граффити покрывали кирпичи по бокам от меня, я осторожно приближалась.
Мальчик отклонился к стене в нише входа, тусклый свет у двери бросал тень на его лицо. Я не могла различить его глаза, но ощущала его взгляд.
Я остановилась перед нишей, холодные капли падали с моего подбородка. Дрожь пробежала по моей спине до пальцев ног, мягкая неподвижность окутала меня — зловещий миг предупреждения, которое я не могла понять.
Не стоило выходить под дождь.
Я прошла в нишу, прижалась спиной к стене напротив него, убрала со лба мокрую челку. Мальчик ничего не сказал, просто смотрел на меня, словно я была неожиданным предметом мебели в знакомой комнате.
Мы разглядывали друг друга. На нем была кожаная куртка с капюшоном. Прочные штаны. Тяжелые ботинки, похожие на мои. Его широкие плечи показывали, что, хоть он был высотой в метр восемьдесят, он еще не достиг полного роста. Тени липли к его лицу, делая его старше, но его челюсть еще не ожесточилась.
Моего возраста, решила я. Пятнадцать или шестнадцать лет.
Он скользил по мне взглядом, а потом поднял ладонь ко рту, что-то мелкое было зажато между пальцев. Красная точка засияла, он затянулся. Его плечи расслабились, он выдохнул дым.
Я сморщила нос, потом помедлила. Осторожно понюхав, я попыталась определить незнакомый запах. Он напоминал что-то медицинское, что я не ожидала.
Он без слов протянул сигарету.
Я разглядывала его лицо. Темное пятно под нижним веком: заживающий синяк под глазом. Тень на правой щеке: еще не зажившая до конца ссадина. След на ладони — красный ожог. Нижняя губа была рассечена… почти так же, как моя, губа все еще пульсировала там.
Я протянула руку, не приняв решение. Мои пальцы задели его, я взяла скрученную коричневую бумагу. Я сунула ее между губ — там мгновения назад были его губы — и вдохнула дым с запахом цитруса, радуясь, что не закашлялась.
Дождь ослабевал, шум от капель утихал, мы передавали сигарету туда-сюда, ничего не говоря. А что говорить? Мы были тут не из-за того, что хотели этого. Если бы мы могли быть в другом месте, мы бы уже ушли.
В новой тишине до моих ушей донеслись другие звуки: негромкий гул голосов из здания.
Взгляд мальчика упал на дверь. Я задумалась, хозяин какого голоса оставил синяки на его лице и рассек его губу.
Я гадала, как для него выглядело мое лицо.
И мне было интересно, почему это было важно.
Я передала ему окурок. Смех загремел за дверью снова, царапая мои уши.
— Ты не думаешь просто убить их?
Вопрос вылетел из моего рта раньше, чем я поняла, что заговорила. Мальчик посмотрел мне в глаза. Смятения не было. Как и шока. Он знал, что я имела в виду.
Он затянулся, дым вылетел спиралью с его ответом:
— Все время думаю.
Его тихий голос был с хрипотцой, которая мне понравилась. И в нем была нотка акцента, но я не могла определить его по нескольким словам.
Странная легкость с дрожью пробежала по моему телу.
— Ты пробовал?
— Нет, — он смотрел мне в глаза, бросил окурок на асфальт и придавил ногой. — Еще нет.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Сообщение бодро сияло на моем телефоне.
«Завтра Розовая Луна. Ритуал начинается в полдень. Не опаздывай!».
Я перечитала его, зная, что тон не был бодрым. Лейни никогда не была со мной бодрой. Презрительной — часто. Подозревающей — постоянно. Открыто враждебной — хоть раз в месяц. Но бодрой? Никогда.
Если честно, с презрением мне было уютнее, чем с бодростью.