Единственный вдох
Шрифт:
– Вроде бы все. – Ева собрала вещи в сумку.
– Давай я понесу.
Сол забирает сумку. Ева останавливается, смотрит на него. У Сола выскакивает сердце из груди.
– Все нормально?
Ева не спеша кивает:
– Думаю, да.
Пикап отъезжает, поднимая облако красной пыли. Ева с улыбкой идет к хижине. Сол поцеловал ее на прощание, слегка оцарапав щетиной – было приятно. Даже больше, чем приятно.
Залив очень красив: от легкого бриза по поверхности идет рябь, но море достаточно спокойное –
Ключ от хижины лежит под булыжником в крапинку. Ева открывает дверь, снимает сумку с плеча, заходит внутрь.
И замирает.
По затылку пробегают мурашки. Такое чувство, что в доме кто-то был.
Ева кладет сумку на пол, осторожно проходит вперед.
– Кто здесь?
Тишина.
Ева осматривается. Все на своих местах, однако что-то не так.
Запах!.. Ева замирает. Чувствуется легкий аромат кожи и мускуса. Аромат Джексона.
По телу разливается холод. Комната полнится его запахом, словно Джексон только что, буквально минуту назад был в хижине.
Их с Джексоном фотографии по-прежнему нет на полке.
Ева идет к спальне, берется за металлическую ручку двери и толкает ее вперед.
В комнате никого, шторы слегка развеваются на ветру. Естественно, никого, кто сюда мог прийти? На подушке – красная клетчатая рубашка Джексона, в которой она спит. Ева аккуратно свернула ее перед поездкой в Уоррингтон, но что-то кажется неправильным. Надо подойти поближе и посмотреть.
Нет, именно так она рубашку и сложила. Какой-то абсурд.
Ева собирается выйти из спальни, но все-таки берет рубашку, подносит к лицу и вдыхает.
Она надевает ее по ночам уже несколько месяцев, так что запах Джексона давно выветрился, однако сейчас его аромат буквально бьет в нос, густой и обволакивающий.
Сердце колотится, кровь приливает к голове. Ева бросает рубашку на пол, и та с шорохом падает у ее ног.
Столько раз я собирался рассказать правду!.. Останавливало меня всегда одно: я боялся тебя потерять. Чем больше я врал, тем труднее было раскрыть истину.
Иногда я испытывал тебя, проверял реакцию на некоторые ситуации. Однажды рассказал про своего коллегу Тони, ты встречалась с ним пару раз, и он тебе понравился. У Тони была зависимость от азартных игр, и он несколько лет скрывал это от жены.
В конце концов она все узнала, но к тому времени Тони успел перезаложить их дом, чтобы покрыть долги. Жена выставила его за порог, и ему пришлось ночевать у сводного брата.
Узнав об этом, ты сказала:
– Так жалко их обоих.
А
– Ты бы простила мужа на ее месте?
Ты задумалась. Я ожидал твоего вердикта под бешеный стук сердца.
Наконец ты сказала:
– Тони мне нравится, он хороший парень, но будь я на месте его жены, то вряд ли бы простила.
– Почему?
– Дело не в азартных играх, а в том, что муж так долго ее обманывал. Как ему доверять?
– Но ведь она его любит, – слегка повысил я голос.
Ты пожала плечами.
– Может, этого мало.
Глава 25
Сол достает бутылки вина из шкафа и складывает их в картонную коробку. Потом подходит к холодильнику и открывает нижнее отделение: стеклянные бутылки пива поблескивают, как свежепойманная рыба. Сол колеблется, раздумывая, можно ли припрятать где-нибудь парочку бутылок. Он привык приходить с работы и пить пиво на террасе, любуясь закатом – этого будет не хватать.
Нет, никакого алкоголя в доме. Он укладывает пиво в коробку, вытаскивает виски и ром из шкафчика над ящиком с посудой и, прижимая коробку к груди, выходит из дома.
Наконец-то суббота. Еву видно издалека, она сидит на краю террасы и разглядывает что-то у себя в руках. Сол привык считать, что это ее хижина, хотя когда-нибудь Джо вернется из Дарвина, или Ева решит уехать. О будущем они не говорят; прошла неделя после ночи в мотеле, и оба осторожничают, словно на ощупь движутся в темноте.
Всю неделю на работе Сол постоянно смотрел на часы: скорей бы выбраться из лаборатории и пойти к Еве. Когда получалось уйти пораньше, они вместе ныряли в бухте. Ева научилась замедлять дыхание и спокойно чувствовать себя в воде; теперь у нее вырабатывается свой изящный стиль ныряния. Самое приятное в совместном фридайвинге – это ощущение, будто время остановилось.
Сол подходит ближе и видит, что Ева возится с застежкой от маски. Она в свитере, но загорелые ноги ничем не прикрыты. Ева щурится на солнце, затем улыбается, обнажая зубы – такие белые на фоне темной кожи.
Улыбка будто наполняет его солнечным светом, согревая изнутри. Между ними что-то есть, некая крепкая связь – и, по правде сказать, это пугает. Что будет дальше?
Сол пытается осознать загорающееся в душе чувство и понимает: он влюблен в Еву.
Надо что-то сказать, однако в голову ничего не приходит. На языке крутится лишь одно: «Я влюбился в тебя. Я влюблен». Ева глядит на коробку, и Сол вспоминает, зачем пришел.
– Убрал из дома весь алкоголь. Из-за отца, – объясняет он.