Единственный выживший
Шрифт:
Джо понял это по выражению ее глаз, поскольку работа журналиста – а журналистам порой приходилось предпринимать собственные расследования – была сродни тому, чем занималась Барбара Кристмэн.
– Во что ты хочешь, чтобы я поверила? – продолжала наседать Барбара. – В то, что, когда самолет перевернулся и понесся к земле, Роза Такер достала из сумочки пластиковую бутылочку-распылитель с новым таинственным снадобьем, которое делает человека неуязвимым, – наподобие крема от загара – и быстро обрызгала себя с ног до головы?
Джо
– Конечно, нет, Барбара, что вы!
– Тогда что там было?
– Не знаю. Что-нибудь.
– Звучит как большое ничто.
– Что-то было, Барбара, я уверен, – настаивал Джо.
Теперь, когда отгремел гром и погасли огненные молнии, серо-стальные тучи, столпившиеся на небосводе, казались ему почти красивыми.
Вдали, по-прежнему укутанные туманом, темнели молчаливые и загадочные холмы – те самые, через которые в ту страшную ночь шла чудом уцелевшая Роза Такер.
Порывистый ветер заставлял кланяться и сгибаться осины и тополя, а над полегшей травой пастбищ кружились серые полотнища дождя, как будто ветер отплясывал тарантеллу.
Джо снова обрел надежду и теперь чувствовал себя почти хорошо. Да нет, что там – он просто превосходно себя чувствовал, но в этом крылась и опасность. Стремительный триумфальный взлет и несколько мгновений пребывания на вершине всегда оказывались слишком короткими, а после них начиналось такое же быстрое падение, завершавшееся ударом о землю – ударом тем более жестоким, чем выше ты взлетел.
Но никогда не иметь надежды было, наверное, стократ хуже.
Ожидание и вера в чудо переполняли Джо.
Одновременно он был напуган.
– Что-то было… – повторил он.
Оторвавшись от перил, Джо прислушался к своим ощущениям. Ноги больше не подгибались, и он вытер мокрые ладони о джинсы. Воду с лица Джо вытер рукавом своей спортивной куртки.
– Каким-то образом она спаслась, – упрямо повторил он, повернувшись к Барбаре. – Спаслась и прошла эти полторы мили до ранчо. Полторы мили за час с четвертью – это нормально, если учесть, что она шла в темноте и имела на своем попечении маленького ребенка, которого наверняка пришлось нести большую часть пути.
– Я очень не хочу быть той булавкой, которая испортит твой воздушный шар, Джо, но…
– Тогда не будьте ею.
– …Но есть одна вещь, над которой тебе следует подумать как следует.
– Я слушаю.
Барбара поколебалась, но все-таки решилась высказать свои сомнения вслух.
– Допустим – заметь, я говорю "допустим", – в катастрофе действительно кто-то уцелел. Допустим, эта женщина на самом деле была на борту рейса 353 и ее имя – Роза Такер. Джеффу и Мерси она представилась как Рейчел Томас…
– Ну и что?
– Тогда почему она назвала настоящее имя девочки – Нина?
– Эти люди… они
– Если они узнают, что Роза спасла девочку при помощи того самого гипотетического эликсира жизни, который она изобрела и который везла, чтобы предъявить на пресс-конференции в Лос-Анджелесе, тогда, как мне кажется, девочка представляет для них не меньшую опасность, чем сама Роза Такер.
– Возможно, вы правы… Но, откровенно говоря, сейчас мне все равно.
– Я к чему клоню… скорее всего она назвала бы Нину вымышленным именем.
– Не обязательно.
– Не обязательно, – согласилась Барбара. – Но это весьма вероятно.
– Так в чем же разница?
– В том, что Нина – это тоже выдуманное имя.
Джо вздрогнул, как будто кто-то ударил его по лицу, и ничего не ответят.
– Может быть, девочку, которая побывала на ранчо, на самом деле зовут Сара, Мери или Дженифер…
– Нет, – твердо сказал Джо.
– Но она же назвала себя Рейчел…
– Если девочку звали по-другому, то что заставило Розу Такер назвать ее именем моей дочери? Если это совпадение, то совпадение более чем удивительное.
– На борту рейса 353 могли быть две светловолосые девочки в возрасте до пяти лет.
– И обеих звали Нина? Это же смешно, Барбара!
– Если после катастрофы кто-то остался в живых и если одной из уцелевших была маленькая светловолосая девочка, – сказала Барбара, – то тебе следует быть готовым к тому, что это не Нина.
– Я понимаю, – сердито отозвался Джо, которого злило, что Барбара заставила его признать возможность, от которой он старательно бежал. – Я все понимаю!
– Понимаешь?
– Конечно.
– Я беспокоюсь за тебя, Джо, – проговорила Барбара извиняющимся тоном.
– Спасибо, – с сарказмом ответил он.
– Нет, в самом деле. У тебя… душевная травма.
– Со мной все в порядке.
– А мне кажется, что ты уже надломлен и любой пустяк может тебя доконать.
Джо только пожал плечами.
– Посмотри на себя, – настаивала Барбара.
– Сейчас я чувствую себя лучше, чем когда-либо. Лучше, чем за весь год.
– Но это может оказаться не Нина, и тогда…
– Это может быть и не Нина, – согласился Джо как можно спокойнее, хотя в душе он уже ненавидел Барбару за это упрямое, не знающее милосердия и пощады стремление настоять на своем. Вместе с тем Джо понимал, что она искренне озабочена его состоянием и что горькое лекарство, которое Барбара так настойчиво пыталась заставить его проглотить, должно было, по ее мнению, спасти его от полного уничтожения и распада в момент, когда все надежды, взлелеянные им вопреки логике и здравому смыслу, в конце концов рухнут. – Я готов к тому, что это может быть не Нина, – твердо сказал Джо и посмотрел на Барбару. – Ну, теперь вы довольны? Уверяю вас, если дело обернется именно так, то я справлюсь и с этим.