Ее андалузский друг

Содерберг Александр

Ларс продолжал разглядывать гостиную. Хотелось бы ему, чтобы Сара обладала таким вкусом, таким чувством сочетаемости внешне несочетаемых вещей, а не тем богемным подходом, из-за которого все в конце концов оказывалось индийским, дешевым и каким-то неуклюжим.

На диване лежал свернутый плед. Ларс взял его в руки и потрогал. Плед оказался очень мягким на ощупь. Даже не успев подумать, что делает, он поднес его к лицу, понюхал.

— Так ты к тому же еще и фетишист?

Ларс обернулся. Андерс стоял посреди гостиной, уставившись на него. Ларс положил плед обратно на диван.

— Чего ты добиваешься? — спросил он, пытаясь смотреть на него сердитым взглядом.

Андерс хохотнул.

Смех перешел в кривую ухмылку, выражающую явное пренебрежение.

— Похоже, у тебя совсем напряженка с мозгами, — пробормотал он.

Ларс посмотрел ему вслед, когда тот пошел вверх по скрипящей деревянной лестнице. Сам он спустился на одну ступеньку вниз и перешел из гостиной в кухню. Здесь тоже чисто и прибрано. Ларс отметил большую вазу с цветами на окне, высокую тумбу с грубой столешницей посреди кухни… и темно-зеленую дверь, ведущую в кладовку. Он и не подозревал, что существует темно-зеленая краска такого оттенка. Раньше ему просто не приходило в голову, что в кухне разрешено иметь такую красивую дверь. Человек, который мог так обставить кухню, многое понимал в жизни. Ларс почувствовал, как все его органы чувств активизировались, тысячи мыслей и ощущений пронеслись сквозь него. Оставалось еще так много всякого, о чем Ларс Винге понятия не имел. Теперь он это осознал, и ему захотелось узнать. Хорошо бы хозяйка дома рассказала ему об этом…

Он поднялся по лестнице, стараясь не скрипеть ступенями. Андерс сидел на корточках возле ночного столика в спальне Софии. Ларс прислонился к косяку.

— Мы уже можем идти? — шепотом спросил он.

— Ты всегда такой зануда?

Аск еще раз проверил свою работу, поднялся и прошел мимо, толкнув Ларса плечом, после чего удалился вниз по лестнице, слишком громко топая.

Ларс остался стоять в дверях, оглядывая спальню. Большая двуспальная кровать, застеленная покрывалом. На ночном столике, где Андерс только что установил микрофон, стояла красивая чугунная лампа. Ковровое покрытие на полу, светлые стены, несколько картин — в основном в темных рамках. Разнообразные мотивы — большая одинокая бабочка, женское лицо, нарисованное углем на листе светло-коричневой бумаги, одна картина без рамы — нагромождение мазков глубокого красного цвета, наводящее на мысль о том, чего нет. Затем — картина маслом, изображающая большое живое дерево. Все прекрасно сочеталось. Ларс силился понять, как это возможно.

В глубине спальни он заметил двойную дверь цвета слоновой кости. Войдя в комнату и ступив на мягкий ковер, подошел и медленно открыл одну из дверей. Внутри оказался большой встроенный шкаф — почти как целая комната. Ларс нащупал выключатель. Теплый свет залил помещение.

Блузки и платья, висящие на деревянных вешалках. Под одеждой виднелись ящики — новые, из дуба. Ларс открыл один — украшения и часы. Открыл тот, который под ним: аккуратно сложенные платки, шали и еще украшения. Он наклонился и заглянул в третий ящик — там хранились трусики и лифчики. Этот ящик Ларс было поспешно закрыл, но тут же снова открыл, чувствуя, что уже давно нарушил все этические нормы, так что теперь уже все равно, можно продолжать.

Запустив руку в ящик, Ларс потрогал белье. Оно было шелковое и такое мягкое — он не мог оторваться от него, почувствовав волну возбуждения. Ему захотелось взять с собой ее трусики — носить их в кармане, чтобы в любой момент можно было дотронуться до них. Звук, донесшийся с первого этажа, вернул его к реальности. Он закрыл ящик, вышел из гардеробной и из спальни.

За дверью Ларс сделал несколько глубоких вздохов и направился к комнате Альберта. Приоткрыл дверь, заглянул внутрь. Это была типичная комната мальчика, который еще сам не разобрался, ребенок он или

уже взрослый. Картина с недетским сюжетом, черно-желтый вымпел на стене со слоганом «Мы везде». Электрогитара с тремя струнами, прислоненная к письменному столу, пустой мешок из-под сладостей на полу. Небрежно прибранная кровать — не застеленная, но одеяло, по крайней мере, лежало ровно. Под кроватью Ларс заметил старый телескоп без штатива. Наклонился, разглядел в глубине книги и черный футляр от гитары.

Он сделал несколько снимков, посмотрел на часы — несмотря ни на что, время пронеслось быстрее, чем можно было подумать. Покинув комнату, направился к лестнице, однако, проходя мимо комнаты Софии, поддался искушению — снова вошел в спальню, открыл шкаф, залез в третий ящик, схватил пару трусиков и засунул в карман. Задвинул ящик, закрыл шкаф и снова вышел в холл.

Андерс сидел за компьютером в комнате, выполнявшей роль кабинета.

— Время идет. — Ларс остановился в дверях.

— Заткнись, — буркнул Андерс, не отрываясь от экрана и продолжая стучать по клавишам.

— Андерс!

Тот посмотрел на него:

— Заткнись, я сказал! Пройдись еще раз по дому, делай что хочешь, только исчезни с глаз долой.

Он снова принялся стучать на клавиатуре. Ларс хотел еще что-то сказать, но засомневался и ушел.

Он сделал круг, оглядел пол в кухне, чтобы убедиться, что они ничего не забыли. Кажется, все в порядке. Пятясь, он направился к двери веранды, через которую они вошли. Дыхание было поверхностным, кровь стучала в висках, пот струился со лба. Из кабинета появился Андерс:

— Я только схожу в сортир, и валим отсюда.

— Нет, пожалуйста, нет! — тихо пробормотал Ларс.

Аск усмехнулся, видя нервозность Винге, взял с журнального столика газету и скрылся в туалете, никуда не торопясь и что-то насвистывая.

Ларс спрятался в холле возле кухни, где никто не мог бы разглядеть его снаружи. Стоя возле курток и пальто, висящих на вешалке, он глубоко вздохнул, прижался лбом к стене и закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Дыхание по-прежнему оставалось неглубоким, воздух доходил лишь до полпути в легкие. Ларс попробовал дышать через нос, но и тут получалось то же самое — вдохнуть удавалось до половины. Он был натянут, как струна. Кровь стучала в ушах, в животе тянуло, руки заледенели, во рту пересохло. Снаружи раздались звуки — шаги по лестнице. Ларс обернулся и застыл на месте. Ни одна мышца в теле не желала шевелиться, давая импульс бежать. Он просто стоял неподвижно, перепуганный, как ребенок, не в состоянии что-либо сделать. Его охватила такая паника, что казалось, он вот-вот умрет на месте.

Щелкнул замок, ручка сдвинулась вниз, дверь открылась внутрь. Ларс закрыл глаза. Когда дверь захлопнулась, он снова их открыл. Перед ним стояла незнакомая низкорослая женщина лет шестидесяти. Она поставила на пол сумку, начала расстегивать пальто. Он покосился на нее. В следующую секунду она заметила его и буквально подпрыгнула на месте. Приложив руку к груди, женщина произнесла что-то на непонятном языке, и ее страх сменился спокойствием. Она рассмеялась и быстро проговорила по-шведски, что никак не ожидала, что кто-то окажется дома.

Протянув ему руку, она представилась как Дорота. Несмотря на полное замешательство, Ларс взял ее ладонь и пожал:

— Ларс.

Услышав за спиной хихиканье, он обернулся. Андерс смеялся, прикрывая рукой лицо:

— Ты побил все рекорды!

Дорота с неуверенной улыбкой оглядела двоих мужчин, словно засомневавшись в том, кто они на самом деле.

Улыбка на лице Андерса мгновенно погасла. Подойдя к женщине, он схватил ее за руку и потащил в кухню, где толчком усадил на стул. Обернувшись, поглядел на Ларса: