Ее чудовище

Огинская Купава

Барон молча осмотрел амулет, попробовал пальцем острый скол, образовавшийся сегодня, и странно посмотрел на меня.

— У нас мало времени.

— У нас? — переспросила я. — Может, вы хотели сказать, что мало времени у меня?

Он покачал головой, но дорогу мне уступил. Не стоило тратить драгоценные минуты на глупые выяснения отношений.

Испытывая робкое облегчение, я поспешила за Бароном на второй этаж, в кабинет Санхела, почти не замечая, как разбегаются стражники при виде мрачного Высшего.

Капитан

видеть нас был не рад, но как мог попытался скрыть свое разочарование.

— Шелла, с вами все в порядке? — поднимаясь из-за стола, спросил он озабоченно, впечатленный моим видом. — Может, позвать целителя?

— Не стоит. Живая — и ладно, — беспечно отозвалась я. Бравада моя вызвала осуждающее покачивание головой со стороны Барона и смятенное покашливание капитана.

— Быть может, вам не стоит присутствовать? — спросил он. — Вероятно, вам нужен покой.

— Улиса ушла домой, проверить, в порядке ли ее собственность. В магазине никого нет, и даже тарелочка с едой для Бозильды до сих пор не тронута. И я не хочу сидеть в одиночестве и жалеть себя.

— И что же ты собираешься делать? — снисходительно спросил Барон.

— Исполнять обязанности вашего здравого смысла, — твердо сказала я, — совести и человеколюбия.

Он критически осмотрел меня и усмехнулся:

— Когда в следующий раз Шэйн разозлится из-за того, что я охочусь в его лесах, и обвинит в отсутствии совести, обязательно покажу ему тебя.

Слова Барона могли бы походить на угрозу, не рождай в моей душе это его уверенное «в следующий раз» надежду на то, что этот самый следующий раз действительно будет. Что я выживу.

— Я соберу отряд, — сказал Санхел.

Он хотел действовать по инструкции и закону. Барон же желал поскорее со всем разобраться, чтобы не видеть больше моего бледного, осунувшегося лица. Я просто мечтала лечь и немного полежать — дорога до управления меня вымотала.

Привалившись к двери, я закрыла глаза, пережидая приступ слабости, едва прислушиваясь к вялому спору.

— Зачем тебе люди, капитан? — пренебрежительно морщился Барон. — Я сделаю все сам.

Санхел не стал разоряться на бессмысленные объяснения, которые Высшему все равно не интересны. В конце концов, какое дело до правил существу, живущему вне общества и законов?

Капитан молча и упрямо поступил по-своему.

На то, как Санхел негромко и спокойно велел застывшему от ужаса секретарю собрать отряд, Барон смотрел со странным выражением лица. С одной стороны, ему очень хотелось просто лишить капитана жизни. С другой — здесь находилась я. И бессмысленные убийства я очень не одобряла.

— Начнем с набережной? — спросила деловито, благоразумно решив сделать вид, что ничего не произошло. — Давайте?

Особняки аристократов, расположенные вдоль Быстроводной, всегда казались мне зловещими и странными —

очень удобными для всяких злодеяний.

Мое предложение не встретило никаких возражений, и через четверть часа мы уже стояли на крыльце управления, перед стражниками, побледневшими от осознания обрушившейся на их головы беды.

Они видели Барона и, благодаря сухим объяснениям капитана, знали, что встреча эта не случайная и не скоротечная. Что придется им сегодня работать с чудищем, которым их еще в детстве пугали матушки…

На лицах стражников застыло озабоченное выражение, разбавленное смесью разумного страха и сумасшедшего любопытства.

— В путь? — бодро спросила я у хмурого Санхела. Осмотрев свой отряд — четверых констеблей и одного капрала, — он остался чем-то недоволен. — Что-то не так?

— Молодняк, — односложно ответил капитан.

В то время как меня наскоро отпаивали горячим сладким чаем, стараясь вернуть если и не жизненную силу, то хотя бы ее призрачное подобие, секретарь собрал для Санхела отряд из новичков. Решил, наверное, что необученных мальчишек, на которых не успели еще затратить никаких ресурсов, будет не так жалко… в случае чего.

Повозка нам не полагалась. Набережная от управления находилась совсем недалеко, секретарь, видимо, был уверен, что пять минут ходьбы никого из нас не убьют… Не знал он о моей проблеме.

— Не будем терять время. — Барон первым спустился с крыльца, и стражники отпрянули.

Я решительно поспешила следом, велев себе на время забыть о проклятии. Жалеть меня здесь все равно было некому.

Санхел неохотно спустился за мной, и подчиненные его опасливо сгрудились за капитанской спиной.

*

Этот день можно было считать черным днем местной аристократии. Еще никогда прежде с ними не обращались так грубо и неуважительно и не угрожали так проникновенно.

Первой жертвой Барона стал лорд Уолшер.

Его дом был крайним в ряду таких же однотипно-роскошных и мрачных особняков, тянувшихся вдоль недлинной набережной. Место это, необычайно прекрасное на закате, когда вода буквально горела, зажженная лучами заходящего солнца, обычным пасмурным утром казалось серым и малопривлекательным.

Барон не стучал, не ждал, пока неторопливый и надменный дворецкий откроет дверь и смерит его уничижительным взглядом (потом, конечно, он поймет, кто перед ним стоит, и непременно рухнет в обморок), не просил разрешения войти и осмотреть дом. И не ушел ни с чем, получив отказ.

Казалось, Барон не заметил, как хрустнул замок от небрежного рывка, а кованая калитка широко распахнулась, открывая нам путь к большому двухэтажному дому.

— Это незаконно, — слабым голосом заметил капрал — молодой парнишка, имени которого я не знала. Санхел не счел нужным представлять нам своих людей.