Её личное безумие
Шрифт:
Но рассудок отказывает сейчас вспоминать. Зейн просто решительно стоит на месте, наблюдая с каким резким рывком Луи подходит к нему ближе. Уже почти рычит ему прямо в лицо. Почти набрасывается на него с кулаками.
– Если бы ты только знал, через какой ад я сейчас прохожу, – глаза Луи сужаются. Голос пропитывается пронзительной болью. – Если бы ты только знал, как безумно я хочу вытрясти из тебя весь дух просто за то, что ты до неё дотронулся, Зейн, – он ненадолго умолкает, продолжая свирепо на него смотреть. Дыхание Луи тяжёлое. Лицо выражает
Очередной взгляд Томлинсона и тот с резкостью пытается уйти. Почти даже обходит тело Малика, но тот его останавливает. Плотная хватка за мужское плечо и Луи уже замедляет свой шаг. Останавливается от того, насколько сильно Зейн давит на его тело.
– Я думаю, что это не тебе решать, – наконец, выдавливает Зейн. Он злится и теперь весь его тон служит чётким доказательством этой злости. – Лорен сама выберет, с кем хочет быть и поверь, Томлинсон, это явно будешь не ты.
Но Луи эти слова не пугают. Наоборот, он словно наслаждается ими. Получает изысканное удовольствие, которое уже прямо сейчас заставляет его губы сложиться в счастливой усмешке. Такой пугающий жест, что Зейн ощущает гулкую пульсацию внутри своего тела.
– Посмотрим, – Томлинсон делает шаг назад. – Нам с тобой ещё многое предстоит увидеть, дорогой Зейн.
Больше он не задерживает Томлинсона. Не держит его за руку, не пытается остановить. Одним лишь взглядом наблюдает, как поспешно Луи скрывается в проходе и исчезает с его глаз.
Чёрт, это был ужасный разговор.
Зейн ничего так и не выяснил, но зато дал Томлинсону узнать слишком много лишних вещей. И что он теперь может сделать? Вдруг он причинит Лорен боль и Зейн опять станет виновным в страданиях этой девушки?
Всё опять будет идти по кругу. Как всегда.
Зейн не хочет ни о чём думать. Он ступает по прохладному полу и с таким раздражением выходит из зала, что даже не замечает, как кто-то дотрагивается до его ладони. Но зато второе такое же ощущение он испытывает отчётливей.
Кто-то так резко хватает его, что проходит секунда — и Малик оказывается прижатым к стенке, полностью лишённый возможности действовать. Что? Какого чёрта здесь происходит?
Из-за темноты он едва кого-то узнает. Лишь видит очертания женского тела и тёмный капюшон, который всего за секунду оказывается снятым. Чёрные волосы, тонкие губы. Всё тот же жуткий карий взгляд.
Виктория.
Это была она.
– Какого хрена? – ругается Зейн, так и не понимая необходимости быть прижатым к этой долбанной стенке.
Но Виктория не даёт ему высказаться. Она прижимает палец к его губам, так и умоляя его говорить тише. И только сейчас, только в этот миг Зейн замечает шрам на её губе и застывшую кровь в районе её бледной щеки.
– Нам нужно поговорить, Зейн, – испуганно шепчет Виктория. Смотрит на него так, что у него почти останавливается сердце. – И поверь мне, ты даже не представляешь, насколько это может быть важно.
Видимо, она проспала
Лорен стала бояться тишины. В последнее время именно в тишине ей начинали виднеться кошмары и как бы она ни старалась, но избежать собственных страхов было чрезвычайно трудно. Она словно потеряла свою силу. После той остановки сердца она будто потеряла всё, чем могла когда-либо гордиться.
Лорен старается подняться со своей кровати. Она действует медленно, зная, что каждое её движение крайне опасно и что злоупотребление возможностью шевелить своим телом могло привести к плохим последствиям. Врачи говорили, что ей пока не стоит быть сильно оживлённой. Было важно соблюдать постельный режим и не перенапрягать свой организм, так как лишняя нагрузка могла полностью лишить её способности ходить.
Лорен должна быть аккуратной. И она таковой и пытается быть, когда упираясь рукой об стенку, медленно встаёт на ноги. Вокруг слишком темно и она усердно пытается вспомнить, где именно у неё может получиться включить свет. Но чёрт, из головы вылетели абсолютно все воспоминания.
И стоит девушки с недовольством провести рукой вдоль стены, пытаясь наткнуться на выключатель, как она отчётливо слышит шум возле входной двери. Становится страшно. Всего за одно мгновение.
Девушка тут же застывает на месте, лихорадочно продолжая проводить рукой вдоль ровной стенки и безумно надеясь, что это был Зейн или кто-то ещё из её хороших знакомых. Ну не мог же это быть какой-то серийный маньяк убийца, не так ли?
Но слыша отчётливые шаги, страх Лорен начинает только усиливаться. Всё ухудшается. Тело почти пронизывается бешеной паникой.
– Кто здесь?! – с криком интересуется девушка, молясь внутри себя, чтобы ей, наконец, ответили.
Но никакого голоса даже не слышно. Только эти шаги. Только это движение, которое, скорее всего, приближает этого чёртового человека к ней всё ближе и ближе. И тогда, когда паника стала захлёстывать Лорен всё сильнее, девушка в полнейшем испуге натыкается на нужный ей выключатель. Чёрт, наконец-то. Раздумывать больше не приходится и она уверенно нажимает на него рукой, с облегчением замечая включение такого драгоценного света.
Всё становится видно. Страх ускользает с поверхности её тела.
Поэтому Лорен спокойно поднимает глаза. Готовится увидеть кого-то и с ужасом замирает, осознавая, кто всё это время был в её комнате.
Луи. Тот самый Луи, который игнорировал её всю неделю. Тот самый человек, который сейчас выглядит таким расстроенным и опечаленным. Она видит его виноватую улыбку и его светлые голубые глаза, которые за секунду пропитываются искренним извинением.
– Прости, – говорит он. – Я не хотел тебя напугать.