Её личное безумие
Шрифт:
– Ты спала с ним? – с отвращением в голосе задаёт вопрос он.
Смотрит на Джулию презрительным взглядом. Внутри души молится, чтобы она смогла доказать ему всю лживость этих заявлений. Но она и этого не делает. Вместо этого девушка лишь виновато поджимает губы и точно также жмёт своими плечами, будто не видит ничего плохого в своём поступке. Она даже не чувствует вины. Она даже не понимает, как безжалостно поступила с ним в этот момент.
– Прости, – извиняется Джулия без всякой искренности. В её голосе звучит неловкость, но никак не чувство сожаления. – Просто... просто, как иначе
И он дрожит. Он смотрит на неё своими голубыми глазами и просто дрожит.
В шокированном сознании проявляется множество воспоминаний и он с болью останавливается на том самом моменте, когда пообещал Джулии весь свой мир. Когда дал ей слово всегда быть рядом и любить её не смотря ни на что. И она пообещала ему тоже самое. Всего год назад они были самой счастливой парой в мире. Были ненормальными молодыми людьми, которые так часто теряли рассудок от силы своих чувств. Они были единым целым и сейчас... сейчас Луи вдруг с болью осознаёт, что Джулия никогда не принадлежала ему. Она никогда не была предана его чувствам.
Да, она любила его. Но, увы, её любовь к наркотикам всегда была в тысячи раз сильнее.
Зейн почти выламывает входную дверь. Он вбегает в комнату так быстро, что Виктория с трудом успевает идти следом за ним. Она только вступает за порог мужского номера, как вдруг уже замечает нервные попытки Зейна найти в этой комнате что-то полезное. Она видит, как парень начинает что-то искать в тумбочках. Открывая раздвижные ящики, он с прерывистым темпом движений внимательно изучает находившиеся в нём предметы. Ему хочется найти что-то важное и Виктория с замиранием сердца наблюдает, как отчаянно и поспешно всё происходит.
Наконец, в руках Зейна что-то оказывается. Парень выпрямляется в своём росте и Виктории удаётся заметить в его руках целый пакет таблеток. Несколько хорошо-запечатанных упаковок и два флакона, наполненных непонятной жидкостью.
Виктория испуганно делает шаг вперёд. Она видит, как Зейн откидывает это всё в сторону и вновь дотягиваясь до открытого ящика, он начинает вытаскивать остальные предметы. Всё это выглядит жутко. Уже ощущается, как вся окружающая атмосфера достигает своего высочайшего напряжения.
– Что это? – с трудом спрашивает Виктория, удерживая в своих руках небольшой флакон с лекарственным средством. Рассматривая его несколько секунд, она осознаёт, что это всё-таки было очень редкое и сильное лекарство.
– Я идиот, Виктория, – вдруг заявляет Малик, откидывая в сторону какие-то листы бумаги, которые ему удалось обнаружить в том же ящике. Откидывая всё это, он просто присаживается на пол и облокачивается спиной об деревянную поверхность стола. – Я такой идиот.
Виктория не понимает, что сейчас происходит. Она видит, как помрачнело лицо Малика и это тут же начинает её пугать. С ним что-то не так. Его внешний вид слишком уставший и изнеможённый и это должно было иметь свои причины.
Зейн всё-таки понимает, что Виктория начинает за него волноваться. Поэтому он и поднимает свой взгляд в её сторону. Смотрит на неё своими грустными глазами и улыбается, наполняя этот жест неким отчаянием, а не проявлением невольной радости.
– Всё это время Луи пытался вылечить себя, – объясняет Малик
Она не знает, что ему сказать. Зейн выглядит каким-то замученным и этот его вид вводит саму девушку в безумную панику. Она просто присаживается возле него. Проходится очередным взглядом по видневшимся страницам бумаги, читая все выписанные лекарства и названия всех этих странных таблеток. Луи действительно этот период просто пытался вылечиться. Видимо, он нашёл какого-то психотерапевта и нашёл способ приобрести такие необходимые ему препараты. Всё это время он занимался собой. И конечно, было бы слишком опасно, если бы Томлинсон приехал к Лорен. Ведь что бы случилось в таком случае? Смог бы Томлинсон держать себя в руках? Смог бы он не сорваться?
Ведь параноидальный психоз так просто не излечивается. Избавиться от него не так легко.
Луи заботился, ведь не только о себе всё это время. В первую очередь он заботился именно о Лорен.
Чёрт. Теперь и Виктория чувствует внутри себя боль. Адское ощущение вины.
Это же она сделала. Это она стала той, кто смог вновь довести Томлинсона до такого состояния.
– Я даже не знаю, где её искать, Виктория, – Зейн с болью сжимает губы. Всё ещё сидя здесь, на холодном полу, он с трудом мог выдерживать такую силу своего собственного отчаяния. – Я просто не знаю, что сейчас делать. Это... это так бессмысленно. Он мог повезти её куда угодно! Я даже не знаю, в каком направлении мне следовать!
Стоит Малику повысить свой голос и Виктория ещё больше чувствует свой страх. Она ненавидела это чувство. На протяжении всей своей жизни она учила саму себя ни за что не бояться, а сейчас она вновь тонет в собственном испуге. Ей трудно дышать. Её мысли сбиваются. Она осознаёт, что если сейчас будет наблюдать за такими внутренними терзаниями Зейна, то она вместе с ним пойдёт ко дну. И это и было самым страшным.
Было страшно поверить в то, что это был конец.
Ведь тогда они не смогли помочь Джулии. Виктория помнит, как они вместе с Зейном обнаружили мёртвое тело её бывшей подруги и как уже было слишком поздно пытаться что-либо исправить. Они опоздали. И что, если они опоздают и в этот раз?
От этой мысли начинаются судороги. Сложно дышать. Сложно думать.
Только одно представление в голове и страх найти мёртвое тело Лорен. Ведь, что если всё повториться? Будет также, как и с Джулией, которая...
Стоп.
Виктория думает. Даже задерживает дыхание на пару секунд, вдруг с таким напряжением наполняясь большим объёмом размышлений. Что-то в ней застывает. Что-то в ней только что дало ей самую важную подсказку за всё это время.
– Зейн, – вдруг говорит Виктория, с воодушевлением поднимаясь на ноги. Он с непониманием смотрит на неё, но девушка уже слишком счастлива от только что появившейся в голове идеи. – Зейн, я знаю, куда Луи мог сейчас поехать! Я знаю! Слушай, ты ведь помнишь, где он убил Джулию, да? Ты же помнишь, где мы нашли её тело?