Её невыносимый лжец
Шрифт:
— Нет.
— А я запомнил. Ты ошиблась тогда, мам. Ника не стала шантажировать меня детьми, не разрушила мою карьеру. И точно так же ты ошибаешься сейчас. Это моя жизнь. Только моя. И я не позволю вмешиваться или влиять на мои решения. Я все равно сделаю все, чтобы быть с Соней, хочешь ты этого или нет.
— Но у нее даже есть ребенок, Андрей! А у тебя собственных-то еще нет!
— И что из этого?
— Ей нужны твои деньги!
— Ты не знаешь ее мама, чтобы судить. И я больше не хочу это слушать. Еще одно слово в ее сторону, и этот
Мама поджала губы. Я потянулся к телефону и набрал обслуживание номеров. Попросил записать все на счет, заказал себе мяса с салатом, маме — чай.
— Я в душ. Откроешь дверь обслуживанию номеров, пожалуйста. Платить ничего не нужно.
Я очень надеялся на то, что вода смоет мои ярость и обиду, но помогло слабо. Натянув свежую одежду, которую захватил с собой в душ, я вернулся в номер.
Мама сидела на краешке кресла, уставившись на уже остывший чай в чашке. Она и раньше была склонна к драме, но сейчас явно перегибала палку.
Я сел за стейк и сказал:
— Теперь расскажи мне четко и по существу, какие проблемы у вас с Дорониными.
Я был как тот кот Васька, слушал и ел, пока мама говорила срывающимся голосом. Как я и предполагал, ничего такого, что нельзя было решить полюбовно. С чего мама решила, что теперь после развода Доронины задушат их бизнес и повысят ставку по кредитам, непонятно. Драма — наше все. Да, Доронины могли негативно отреагировать на наш развод, все-таки их дочка, но я был уверен, что Ника убедит их, что нет причин для паники и разрыва отношений с друзьями, с которыми они дружат столько лет. Мы не собирались разводиться из-за обмана, лжи и измен, с битьем посуды и скандалами, в которые оказались бы втянуты обе семьи. Я хотел этого избежать и, кажется, разговор с Никой помог мне добиться именно этого.
Расправившись со стейком, я сложил приборы на пустой тарелке и сказал матери:
— Я поговорю с отцом Ники, если тебя так тревожат кредиты, которые они ссудили вам. Но вряд ли они решатся давить или шантажировать вас этим. Вы же друзья, мама. А мы расходимся, потому что оба хотим этого с Никой. Есть что-то еще, что я должен знать?
Мама так и не притронулась к чаю.
— Твой отец изменял мне.
— Это я уже понял. Но как это касается меня, мама? Это ваш брак. И он твой муж, понимаешь?
— Я родила ему двоих детей, Андрей! А он переспал с секретаршей!
— Так разведись с ним.
— Что? Ты в своем уме? Остаться одной в моем возрасте не то же самое, что уйти к другой женщине в твоем возрасте!
— А лучше жить так, как ты сейчас живешь, мама? Ты ведь ненавидишь его. А он больше похож на марионетку, которая сделает все лишь бы загладить собственную вину. Но он ведь никогда не исправит сделанного, а ты никогда его не простишь.
— Как он мог предать меня, Андрей?
— Я не знаю, мама.
— Как это не знаешь, ты ведь тоже изменил жене!
Да, хорошо. Я прекрасно знал, как и почему это происходит. Один
— Разводись, мама. Другого совета ты от меня не услышишь. Отпусти его. И отпусти себя. Ты не простила его и никогда не простишь. И вряд ли сможешь жить с ним нормально после всего. Как и он.
Мама закрыла лицо руками, и впервые в жизни я услышал, как она плачет.
Я не простил ей ее поступка, но и стоять в стороне и делать вид, что ничего не происходит, не мог.
— Я ведь так любила его… Андрей.
— Мне очень жаль, мама, что так вышло.
Думаю, что и мой отец уже сотни раз пожалел о том, что сделал под воздействием эмоций или других чувств. Мне было жаль обоих. Крепкий брак по любви, который они оба демонстрировали окружающим, был лишь красивой картинкой, как идеальная семья в рекламе майонеза, где и дети, и взрослые были чужими друг другу людьми.
Железным я не был. Опустился перед ней на колени и обнял, пока она впервые в жизни позволила себе быть слабой рядом со мной. Она разрыдалась еще сильнее.
— Прости меня, — наконец, выдохнула она, успокоившись. — Прости за то, что я совершила. И за таблетку, и за то, что заставила отца поехать к ней. Прости, Андрей. Я запаниковала. Испугалась, что ваш брак станет таким же, каким стал наш. И что теперь я потеряю не только мужа, но и последних друзей. В моем возрасте не так просто заводить новые знакомства или начинать жизнь заново. Я думала, что смогу помочь тебе. Но ты все равно поступил по-своему, собрал чемоданы и уехал. А я недооценила тебя. Прости. Прости меня, Андрей.
Глава 30. Соня
— А мы очень спешим, мамочка? — спросила Аля с заднего сидения.
Мы стояли в пробке, и я места себе не находила. Конечно, мы спешим! Проще было сказать, когда мы не спешили. Ведь я всегда куда-то мчалась, неслась, опаздывала, не успевала, делала несколько дел одновременно, потому что никак иначе их выполнить было нельзя.
— Да, Аль, мы спешим, — задумчиво отозвалась я, думая о том, где бы срезать дорогу, потому что пробка рассасываться не желала. — Нас ведь Роза Валерьевна ждет.
Имя нашему логопеду по иронии судьбы досталось как раз такое, чтобы не каждый ученик мог выговорить.
— Ро-о-о-за, — протянула задумчиво Аля. — Валер-р-р-ревна!
Я перестала гипнотизировать багажник впереди стоящей машины и обернулась к дочери.
— Супер-р-р! — подхватила я с рычанием. — Рр-р-оза Валерьевна будет рада!
Вместо того, чтобы разделить мою радость, дочь наоборот отвернулась к окну.
— Ага, — кисло согласилась она.
— Что такое, котик?
— Снег идет, мам.