Её невыносимый лжец

Майер Жасмин

— Люблю тебя, Соня, — повторил он.

Господи, этот мужчина лучший во всем.

И только мой.

Глава 33. Соня

— Это розовый самолет! РОЗОВЫЙ, МАМОЧКА-А-А-А!

Крик Али, должно быть, слышал весь аэропорт.

Мы стояли вдвоем с ней в очереди на посадку, когда Аля и увидела сквозь стеклянные стены тот самый самолет, в кабине которого уже должен был быть Андрей. Он привез меня, поцеловал и ушел готовиться к рейсу, а я дождалась, когда мама привезла Алю, которая ночь перед поездкой

ночевала у нее. Мы впервые улетали на новогодние праздники, так что бабушка уже завалила внучку подарками накануне.

Я тоже посмотрела на самолет за стеклом. Он не был весь розовый, хвост и крылья оставались белыми, но нос и добрая половина действительно были цвета яркой фуксии.

— Он розовый, — потрясенно шептала Аля, как будто сорвала криком голос. — Розовый, мама. Розовый.

Я втянула носом воздух, чтобы не расплакаться прямо там, пока девушка в форме проверяла наши посадочные талоны. Она тепло улыбнулась и пожелала приятного полета.

Мы прошли через специальный рукав прямо на борт, и я покосилась на запертую бронированную дверь в кабину пилотов. Невероятно, я знакома и даже сплю с пилотом! Улыбнулась стюардессам и повела Алю к нашим местам, а она вертела головой по сторонам, совершенно не глядя под ноги, отчего споткнулась и даже растянулась в проходе между креслами, но совершенно не заметила этого.

Она вся светилась, крепко сжимая розового щенка в летном шлеме.

Я внимательно следила за дочерью, но когда Андрей через громкую связь и на английском отдал приказ приготовиться, Аля его не узнала. Оно и не удивительно. Связь исказила голос, а еще иностранный язык, поскольку того требовали международные правила, да и это была быстрая короткая команда.

Аля никогда прежде не летала, но набор высоты прошел для нее без проблем, а чупа-чупс, обычно запрещенный в нашей семье, сгладил неприятные ощущения. После Аля потребовала раскраску и карандаши, и тогда из динамиков раздалось приветствие капитана.

На русском.

Аля аж рот распахнула от удивления. Глаза стали квадратными и блестящими. Я ждала, что она закричит также громко, как и в аэропорту, но вместо этого она повернулась ко мне, с трудом глотая воздух, и прошептала едва слышно:

— Это Андрей, мамочка? Андрей капита-а-а-ан?

Я нашла в себе силы только кивнуть.

Аля даже перестала раскрашивать, задумавшись о чем-то своем. Даже если эта поездка обернется полным провалом для моего знакомства с сестрой Андрея, каждая минута полета стоит этих мгновений.

Андрей заранее объяснил мне, где мы встретимся после приземления. Нам придется немного его подождать, поскольку обратно Андрей не полетит и ему нужно встретиться с другим капитаном. Я спросила его тогда, а почему он вообще решил работать в этот полет, а он посмотрел на меня, как на сумасшедшую:

— Чтобы я доверил кому-то рейс, на котором летите вы с Алей? Да никогда в жизни, Соня!

Во время полета Аля все-таки заснула, и пришлось будить ее незадолго до приземления. Было тяжело получить визы в Британию, так что у меня с собой был целый пакет документов, который могли попросить на паспортном контроле. Стоя в очереди, я задумчиво разглядывала подпись на приглашение от мистера Джека Картера.

Оформлением бумаг занимался именно он, так его жене из-за младенца было совсем не до того. Я очень надеялась, что сестра Андрея не пошла в их мать.

Очереди и проверки в «Хитроу» основательно задержали нас, а еще мы заплутали по дороге к получению багажа, не понимаю как, но сам факт — по времени мы должны были уже встретиться с Андреем у кофейни в зале прилета, а мы с Алей только пришли за нашими чемоданами к ленте.

Я с трудом отыскала наш рейс, на ленте вращались лишь несколько чемоданов. Сердце ускорилось от паники, но я заставила себя притормозить с эмоциями. Подождала для надежности, пока чемоданы сделают еще один цикл, но ошибки не было — наших среди них не было.

— Мам, мам! — тянула меня Аля куда-то.

— Детка, подожди… Я… О боже.

У меня не было телефона и роуминга, я понятия не имела, где искать Андрея, куда идти, с чего начинать и как искать пропавший багаж, а еще совершенно не знала английский. Уровень моей паники мгновенно зашкалил и пробил потолок, а еще Аля вдруг выдернула руку, за которую я крепко держала ее, чтобы не потеряться в толпе.

И тогда же на мою талию легли чьи-то руки.

Господи.

Это Андрей.

Я ведь больше не одна. Мне больше не нужно быть Железной Леди и справляться со всем самостоятельно. Потерянный багаж, задержанный рейс, иностранный язык, я теперь могу хоть у кого-то попросить помощи.

— Где вы были так долго? — спросил он. — Все-таки задержали на таможне, да? Я успел все закончить, смотрю, а ваши чемоданы еще здесь. Задержись вы еще на пять минут, я уже объявил бы вас в международный розыск.

Я медленно обернулась к нему. Аля висела на нем, ведь к нему-то она и бросилась. Да и заметила его раньше меня, пока я гипнотизировала ленту с вращающимися чемоданами.

— Соня, ты чего такая бледная? Я вроде очень старался посадить самолет, как можно мягче.

Я рассмеялась, качая головой.

— Я думала, мы остались без багажа.

— О, блин, — он крепко обнял меня. — Я просто забрал их сразу же, как увидел, прости. Не подумал, что напугаю тебя.

— Андрей?… — подала голос Аля, дергая его за одежду.

Он отпустил меня и опустился перед ней на колени, чтобы Але не приходилось задирать голову, глядя на него.

— Это твой розовый самолет, на котором мы прилетели?

— Я был капитаном, когда мы летели сюда, — кивнул Андрей.

Слава богу, не стал рассказывать ей, что обратно самолет поведет уже другой капитан. Для шестилетки это было бы слишком сложно, а еще противоречило мультикам, где у каждого героя был только свой транспорт. Так и Андрей, по ее мнению, должен был управлять только розовым самолетом и никогда не передавать его другому.

— Так значит… — Аля глубоко вздохнула. — Ты мой папа?

У меня земля ушла из-под ног. А ведь для моей дочери все просто как дважды два — пилотом розового самолета может быть только ее отец. Тот самый, который возник в ее воображении еще несколько лет назад, благодаря случайной фразе моей матери. Тот, которого она рисовала и отстаивала его честь перед детьми в садике.