Её проклятие. Его Истинная
Шрифт:
– Я не устала, — уверила его девушка. После встречи с путешественником, ей самой не хотелось сидеть на месте.
9.2
Золиданна держала свой трофей под руку. Как же она утомилась. Накануне, на балу, так тяжко ей не было. Такие приемы — ее стихия. Она как птица в небесах себя чувствовала среди нарядных дам и изысканных кавалеров. Мило, что ни у кого не возникло вопросов, почему у сбежавшей от якобы строгого папеньки девицы с собой в багаже дорогое платье, достойное выгуливаться на лучших
Но и выглядеть замухрышкой Золи не могла себе позволить. Ее задача – соблазнить этого милашку еще до свадьбы. Чем раньше, тем лучше. Чтобы и дату венчания еще приблизить. Папаше пришлось изображать сомнение и даже поуговаривать чтоб не торопились с этим. Потому что иначе странно бы выглядело. Отец невесты должен поломаться. А вот ей самой не следует.
Вчера она неслась, поддерживаемая потоком. Сегодня же ей приходилось каждый свой взгляд, каждое движение, и уж тем паче, слово, взвешивать. Пропускать через внутренних стражей. Которые в обычной жизни у нее порой отличались беспечностью. Сейчас же ошибок не должно быть. Метка рано или поздно начнет меркнуть, станет выглядеть как обычная татуировка. И к тому времени она должна быть женою кронпринца. Хорошо бы понести, конечно. Но увы, эта их легенда, что забеременеть может только истинная, может оказаться правдой. Сама Золи с таким явлением как истинность в жизни не сталкивалась. Нет у них такого в Реентарии. Все вступают в брак по выгоде или по любви.
Она видела, что запястья родителей принца охватывает красивая татуировка, в виде браслета. Некто сказал, что этот узор проявляется после рождения у пары первенца. Тогда связь считается скрепленной небесами окончательно.
Сегодня ей нужно пробраться к отцу для разговора наедине, узнать, на что он рассчитывает, если ни ребенка, ни браслета истинности у нее точно с принцем Дитмором не ожидается. Определенно, Огудал решил каким-то образом запустить руки в казну Меелинге. Но что потом, когда станет понято, что дети у них как-то долго не рождаются?
Золиданна так задумалась, так ушла в свои мысли, что и забыла на некоторое время, что идет с Дитмором к экипажу. И когда он подал голос, чуть испугалась.
– С самого своего детства я представлял, как выглядело цветущее дерево, — говорил кронпринц, — но в действительности это прекраснее, чем на картинах. Надеюсь, в день нашей свадьбы оно оживет полностью.
– Хочется, чтобы ваша святыня скорее вступила в полную силу, — улыбнулась Золи.
– О, тогда и нам нужно пожениться скорее, ты об этом? — серые глаза принца испытующе смотрели на девушку. Неесса испугалась, что выдала себя и потупилась.
– Что ты, Дитмор! — смущенно ответила она. — Всему свой черед.
– А мне тоже хочется увидеть скорее славу древней Меелинги, — прошептал он ей на ухо.
Они успели отойти от священного места, но не настолько, чтобы не расслышать крики, что раздались у них за спинами. Кто-то не побоялся нарушить покой старого Древа. Значит, произошло нечто совершенно
– Это невероятно! — возбужденный мужской голос повысился до недопустимых тонов. Кажется, этот человек себя не контролирует.
Дитмор обернулся, привлеченный громкими звуками. Золиданна же вздохнула с облегчением. Пока ей не грозит попасть в неловкую ситуацию.
У святилища пребывало несколько посетителей, мужчины и женщины. Сейчас они переговаривались и размахивали руками, показывая в сторону дерева.
– Давай, поднимемся обратно, — предложил Дитмор, — или же можешь меня подождать, я схожу посмотреть, что там случилось. Возможно, наш визит пробудил в Меелинге новые соки и новые перемены наступили незамедлительно.
– Я с тобой! — вызвалась Золи.
Быстрым шагом они поднялись к Меелинге. И обратный путь занял у них вдвое меньше времени, чем спуск.
Горожане, увидев принца, расступились, пропуская его вместе со спутницей ближе к ограде.
Мертвая половина старой Меелинги оживала на глазах, почки наливались и тут же лопались, раскрывались мелкие листочки.
– Это поразительно! — прошептала Золиданна. А потом она увидела, куда направлен взгляд кронпринца. Вовсе не на дерево.
Дитмор оостановил взор на светловолосой девице, пальцы которой, до хруста в побелевших костяшках, вцепились в изгородь.
– Принц! — позвала Золи, борясь с желанием дернуть мужчину за рукав.
– Что? — переспросил тот, растерянно моргая. А потом сказал уже осмысленно:
– Старая Меелинга одобряет наше наречение. Вероятно, тянуть со свадьбой действительно не стоит.
9.3
– Впервые вижу, чтобы дерево оживало на глазах! — восхитилась Дориана. И впрямь, удивительное зрелище было. Мощный, но высохший и потрескавшийся ствол наливался силой и жизнью, словно соки вдруг вновь наполнили его от корней к вершине.
– Неужели у вас такое каждый год? — она перевела взгляд на своего спутника.
– Что ты, Дориана, — замахал руками Илек, вид у него был до того взбудораженный, словно небо на землю упало.
И громко воскликнул, показывая на святыню пальцем, словно ребенок:
– Это невероятно!
Было чему подивиться, как раз в этот момент огромный цветок распускался на нижней ветке, близко к зевакам.
– Знамо дело, – важно толковал пожилой мужчина рядом с ними, — только что сюда кронпринц Меелингов со своей нареченной приходил. Вот небеса и благословили их.
Кронпринц.
Дориана вспомнила случайную встречу у дворца. И взгляд высокого, привлекательного наследника престола уже в зале.
И тут она услышала его шаги. Кажется, уловила его дыхание. Это невозможно! Совсем разум помутился, не иначе.
Но обернувшись, она поняла, что обостренные чувства ее не обманули. Люди расходились, пропуская прекрасную пару, Меелинга и его невесту. Как же славно смотрелись они вместе!
Принц двигался так элегантно, так изящно…
Что это?